В феврале 1924 года, видимо, после второй «операции», Богданов писал: «Операция полуудалась. У меня около 700 куб. см чужой крови. Будем наблюдать. Но вообще были неудачи: на мне и моем компаньоне учились; с другими будет легче и лучше; а я месяца на 2–3 для опытов негоден».
«Негодность» Богданова заключалась в том, что при первых двух переливаниях он потерял много крови (около 700 «кубиков»). 29 марта 1925 года Богданов отдал максимальное для первых опытов количество крови – 830 «кубиков». Вскоре после этого он писал: «У меня в обеих ранках не блестяще, но понемногу инфильтрат всасывается».
Каковы же были результаты этих экспериментов? Богданов считал, что после переливаний «улучшается состояние сосудов при атеросклерозе, достигается значительное улучшение в общем состоянии больных с резко выраженными явлениями раковой кахексии, ускоряется и активизируется процесс заживления ран, создается возможность благополучной ликвидации септического процесса».
Интересное свидетельство оставил друг Богданова Леонид Красин, приехавший осенью 1925 года в Москву из Парижа, где служил полпредом СССР. Красин страдал анемией (или, возможно, лейкемией) и долго лечился от этого недуга, который врачи считали следствием перенесенной им малярии. 4 декабря 1925 года в письме жене из Москвы, поделившись с нею информацией о своем состоянии здоровья, Красин писал: «Затем пошел к А. А. Богданову. Прежде всего сам он и Нат<алья> Богд<ановна> имеют вид великолепный, я считаю, что он помолодел если не на 10, то на 7 или на 5 лет наверняка. Недавно (с мес<яц> наз<ад>) сделал себе второе переливание и сейчас фотография <очевидно, рентген. – Е. М.> констатирует у него даже уменьшение диаметра аорты! Вещь до сих пор невероятная, но факт, и, кроме того, ему совершенно соответствует его самочувствие: по забывчивости иногда взбегает на 4–5 этаж! Нат<алья> Богд<ановна> чувствует себя тоже хорошо – у ней <так в тексте. – Е. М.> исчезли подагрические явл<ения> на ногах: раньше она заказывала ботинки по особой мерке, сейчас носит нормальные. Операции до сих пор произведены 6 парам, и ни в одном случае не получилось никакого отрицательного результата. Технику тоже усовершенствовали, сперва переливали 350–400 гр<амм>, а на посл<едней> операции, изменив вид иголок, вкатили сразу 1250 гр<амм>, т<о> е<сть> попросту обменяли у двух людей 1/4 всего содержания их крови».
По словам Красина, Богданов сначала «не проявил никакого энтузиазма в смысле пользования переливанием» и посоветовал ему ехать лечиться в Париж и Лондон, «где наука о крови, особенно с войны, сильно двинулась вперед». Однако потом «уже определенно предложил сделать мне переливание: уже одно то, что в 700–800 куб. см я получу запас свежих шариков и гемоглобину = 85, что дает мне возможность лучше перенести переезд и начать климатическое и иное лечение с сильно укрепившимся организмом».
Далее Красин писал: «Я совершенно согласен с этим, и сейчас мы ищем, как я говорю, “поросенка” <то есть донора. – Е. М.>… Сама операция проще, чем вспрыскивание дифтеритной сыворотки, и уже на другой день люди идут на работу. Если успею скорее кончить с Цюрупой и Наркомторгом, то уеду в Париж, не ожидая переливания, если же скоро найдем “поросенка”, перелью и буду вам телеграфировать». Однако операция Красина по каким-то причинам не состоялась. Вскоре он действительно уехал лечиться за границу, потом к месту своей новой службы в Лондон и умер там в ноябре 1926 года.
Сторонники «физиологического коллективизма» испытывали и трудности, прежде всего материальные. Эксперименты проводились за счет их личных средств и в основном за счет средств самого Богданова. Сохранились проведенные им расчеты на 1924–1925 годы. Расходы составили в общей сложности 2380 рублей. Деньги ушли, в частности, на покупку и выписку книг и журналов, зарплату врачам, аренду помещений для операций, приобретение оборудования: «французские аппараты, резиновые трубки, разбитые колбы, пробки резиновые… точка и заточка игл, цитрат натрия, парафин, химикаты, физиологический раствор и др.».
Получается, что в месяц Богданов тратил на опыты в среднем около 200 рублей. Сумма по тем временам очень солидная. (Для сравнения: оклад экономиста-консультанта Главного секретариата наркома внешней и внутренней торговли СССР составлял тогда 192 рубля.) Сам же Богданов как член Социалистической (потом – Коммунистической) академии получал 120 рублей в месяц. Основным источником финансирования экспериментов по переливанию крови были гонорары Богданова за переиздание его книг, прежде всего романа «Красная звезда».