... Характерные черты пифагореизма: мистика чисел, математизация науки, первичность Космоса... Космос — вовсе не синоним Вселенной. Первоначальный смысл слова "космос" — украшение, красота. Отсюда — косметика, искусство украшения (подобно тому, как кибернетика — искусство управления). Отсюда — родственные понятия порядка, гармонии, симметрии... Философские постулаты пифагореизма заключаются в признании гармоничности, космичности, а не хаотичности Вселенной, в признании существования сравнительно простых, доступных математической формулировке законов. Только такое сочетание гармонического понимания и математической трактовки может называться подлинно пифагорейско-платоновским направлением.
...Надо говорить не о двух линиях — Платона и Демокрита, а по крайней мере о трех. Третья линия, возникшая з лоне платонизма, но потом выступившая в качестве главного оппонента линии Платона, — линия Аристотеля, которую, строго говоря, нельзя отнести ни к чистому идеализму, ни к чистому материализму. Линия Аристотеля утратила веру в возможность точного математического описания Вселенной, она довольствовалась приблизительным описанием, но, потеряв стремление к точности, она усугубила требовательность к доступности в объяснении явлений. В этом и было основание ее успехов в естественных науках, недоступных в то время математическому описанию. Идеалистический же характер философии Аристотеля ясен в первенствующем значении в этой философии телеологического подхода, не чуждого и платонизму, но играющему там второстепенную, а не ведущую роль. Линия Платона дала блестящее развитие космологии, да и не только космологии. Линия Аристотеля склонна к консерватизму и временами приводит к полному застою, но, вообще говоря, она отнюдь не бесплодна, в особенности в биологии и многих других науках. Линия Демокрита привела к полной утрате научной космологии".
Приведем еще две выдержки из "осколков" этой незавершенной работы:
"В области чистой морфологии пифагореизм и платонизм также стучатся в биологию. Это нашло свое выражение в великолепной книге Д’Арси Томпсона "Рост и Форма". Автор — широко образованный человек, в общем держащийся материалистических взглядов, но он не может не признать вторжения пифагореизма в биологию. В Эпилоге мы находим такие слова: "Гармония природы является в Форме и Числе; и сердце, и душа всей поэзии Натурфилософии воплощена в понятии математической красоты... Не только движения небесных тел определяются наблюдением и разъясняются математикой, но и все остальное может быть выражено числом и определено естественными законами. Это — учение Платона и Пифагора и завещание человечеству Греческой мудрости"".
"Титаны науки — Коперник, Кеплер, Галилей и Ньютон — представляют математическую линию, связанную с именами Пифагора и Платона. Биология сейчас выходит на эту линию. Но даже крупнейшего представителя этого жанра — Менделя — можно сравнить с одним из математиков Платоновской школы: Эвдоксом, Менехмом или Теэтетом. До Коперника, не говоря уже о Ньютоне, биологам еще очень далеко" [67].
За 4 месяца до своей смерти в эскизе доклада на биометрическом семинаре ЛГУ А. А. писал:
"Общее развитие наук: Гейзенберг — от Демокрита к Платону; Вейль — Вселенная не Хаос, а Космос; Эйнштейн — пифагорейские воззрения, связанные с взмахом исследований по симметрии; понятие организмов различных уровней вплоть до Геомериды,[3 Геомерида — комплекс биоценозов всего живого, населяющего Землю, рассматриваемая как уникальный организм. См.: Беклемишее В. Н. Биоценологические основы сравнительной паразитологии. М., 1970 (с. 41).] Эддингтон и современники с отысканием общих априорных законов".
Ознакомившись с математической стороной деятельности А. А. Любищева, можно с уверенностью сказать, что математика была для него не только методом установления количественных закономерностей, а прежде всего образцом для построения рассуждений во всех науках, т. е. имела гносеологическое значение. Будущее биологии и других наук он видел в свете аналогий из истории математики.
Решение математических задач было одним из самых любимых занятий А. А. Однако, имея громадный опыт вычислительной работы, он называл математику "не наукой производить вычисления, а искусством избегать вычислений". Пристрастие к математике было связано с такими чертами мировоззрения А. А., как рационализ.м и пифагореизм. Будучи рационалистом, он считал, что все прекрасное может быть подвергнуто математической обработке. Будучи продолжателем линии Пифагора, он любил и ценил математику за свободу абстрагирующего ума.