В феврале он писал родителям: «Вот уже которую неделю я здесь, но все вспоминаю о доме. Я теперь пострижен очень коротко и был уже на двух военных занятиях. Разбираем автоматы, учим устав и тактику боя с девяти утра до шести вечера по понедельникам. На днях будет распределение на практику. О результатах сообщу. Хочется поехать в Новокузнецк, это лучшее место, в крайнем случае, в Нижний Тагил... Мама, папа, посмотрели ли вы «Осенний марафон»[87], «Гараж»[88] и «Сибириаду»[89]? Не посмотреть хоть один — это ужасно, фильмы сильнейшие, а «Гараж» еще и полезнейший, впрочем, сами судите. Посмотрите!!! Я, наконец, прописан до 1983 года».
Каждый год летом студенты журфака должны были проходить практику в различных городах Советского Союза. После второго курса Александр на месяц был распределен в город Долматово на Урале, в газету «Исетский рабочий», хотя в своем письме еще от 5 декабря 1979 года он писал: «Хочу попробовать устроить практику домой [в Череповец], может быть, что и выйдет». Это выйдет позже, а тогда он был направлен в Долматово.
1981
После третьего курса Александр был распределен на практику в Хабаровск. 3 марта он писал маме с папой: «Недавно было распределение, все обошлось удачно, на практику поеду в Хабаровск, в краевую газету «Тихоокеанская звезда». Буду есть рыбу и купаться в одной и той же реке с китайцами — в Амуре. Обязательно выберемся во Владивосток, там недалеко. Мама, вместе с ботинками не забудь прислать мне плащ... Я сбрил вчера усы, мне так больше нравится».
Весной на факультет журналистики Уральского университета пришли представители Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры. Они попросили студентов поселиться в брошенных, предназначенных под снос деревянных домах на улице Сакко и Ванцетти, чтобы спасти их от уничтожения. Дом номер 22 действительно являлся памятником, так как ранее принадлежал крупным купцам Агафуровым. В здании уже отключили электричество к тому моменту, когда инициативная группа студентов журфака в составе: Александр Башлачёв, Евгений Пучков, Владимир и Наталья Кемы, а также чета по фамилии Мазий переехали туда из общежития. Вспоминает Ирина Горбачева: «Каждый свою комнату оборудовал, как мог. У Саши, например, было чудесное лежбище, которое состояло из ящиков из-под пива или молока, с ячейками, а сверху лежала деревянная дверь... Вечерами мы прекрасно проводили время, разжигали костер во дворе, пекли картошку, чего-нибудь распивали. Вроде бы дом в центре города и, в то же время, такое совершенно нереальное место. Было ощущение, что это очень далеко от города, потому что дом находится на маленькой, узенькой старенькой улочке. Соседние здания уже посносили, и он стоял в достаточно уединенном месте». В этом доме Александр прожил до окончания университета. Ему нравилось здесь, и он не переезжал даже на зиму. 22 декабря он напишет маме: «Живу нормально. Топим, тепло, лучше, чем в общежитии». Адрес этого дома упоминается в песне Башлачёва «Поезд», написанной в 1984 году. Его соседом по комнате был Евгений Пучков[90] — близкий друг Александра, который учился на курс старше. О встрече с Евгением, произошедшей существенно позже, рассказывает Дмитрий Бучин[91]: «Я так понимаю, что это был его самый близкий друг по Свердловску. Он, когда нас представил, говорит: «Ты вот, Дима, как физиономист, посмотри на него и скажи, где он может работать?» Парень небритый, поднятый воротник пальто. Ну, где угодно! Но я очень удивился, когда узнал, что он в милиции работает, какой-то офицер даже, кажется, в уголовном розыске. Парень очень тонкий, интересный человек». Евгений тоже писал стихи.
Весной в газете «Комсомольская правда» Александр прочитал приглашение к участию во Всесоюзном конкурсе молодежной песни «Золотой камертон». Музыканты группы «Рок-Сентябрь» ездили на запись в Москву и были отобраны для финала конкурса. Башлачёв тогда с ними не ездил.