В то время Александр часто бывал в Москве. В июне состоялась блестящая фотосессия у Георгия Молитвина[168] [см. фото 23] с участием Кинчева и Задерия. Вспоминает Константин: «Это все само собой как-то вышло... То ли я должен был ехать на фотостудию, то ли Башлачёв. Если я, то я всех позвал, если Башлачёв — то он. Четвертый с нами был человек из группы “Металлобол”. Мы там сидели, выпивали. Пофотографируемся — повыпиваем. Повыпиваем — пофотографируемся. До этого у меня уже была фотосессия у Молитвина для альбома “Нервная ночь”».
В июне также был записан еще один концерт Александра в Москве.
В августе Александр с Евгенией Каменецкой и их друзьями, Михаилом Вахаловым и Анжелой Каменцевой[169], отправились на юг. Развозку рок-музыкантов по стране осуществлял Сергей Фирсов, работавший в то время проводником, однако тогда он не смог помочь, так как его поезд направлялся в Дербент. В результате ребята поехали автостопом: Александр с Евгенией, а Михаил с Анжелой. 21 августа Башлачёв писал родителям: «Позавчера выехали, ночевали в Витебске, вторую ночь — в Чернигове. Так что на Кавказ за пять дней доедем. Сегодня, надеюсь, будем в Харькове. Очень интересно, я же не был в Белоруссии и на Украине».
По возвращении в Ленинград, 2 сентября, Башлачёв прервал карьеру матроса-спасателя.
Людмила Воронцова вспоминает такой случай: «Это было у «Сайгона». Что-то типа сентября. Они с Женей Каменецкой приехали, и Сашка был переодет в какой-то бабий платок, в каком-то плаще бабьем, сапогах. И он изображал, что он — Женина подружка. Причем накрашен был так хорошо. И многие на него внимания не обращали, думали, что это какая-то Женина подружка из Вологды. Это было очень смешно».
В конце сентября в Свердловске у Александра и Татьяны Авасьевой родился сын. Ребенок был очень слабым. В 1986 году Башлачёв напишет Василию Нелюбину: «У нас родился сын. Его зовут Ваня, только он пока еще болеет круто. Таня с ним лежат в больнице, я встретил с ними Новый год, и пришлось уехать. Звоню, пою им отсюда песенки, вроде поправляются. Словом, как понимаешь, всё очень хорошо. Таня поедет с ним к родителям в Южноуральск, чтобы там подрастать». Вскоре Вани не станет, а Александр с Татьяной перестанут поддерживать отношения.
В сентябре Башлачёв написал песню «Егоркина былина».
4 октября Олег Коврига записал на магнитофон «Kenwood» квартирный концерт Башлачёва, состоявшийся в Москве у Егора Егорова[170] в районе станции метро «Речной вокзал». Эта запись издана как альбом «Башлачёв III».
5 октября Александр вместе с Константином Кинчевым, Святославом Задерием и Сергеем Жариковым[171] забрели на биологический факультет Московского государственного университета. Рассказывает Константин: «Не знаю, каким ветром нас занесло туда, но там играли какие-то группы. Жариков Башлачёву сказал: «Давай, давай, иди спой». Он и пошел, начал петь, а мы с Задерием просто кривлялись под песню. Потом Башлачёв упал со сцены». Вспоминает[172] Святослав Задерий: «Выступали мы в университете и решили сыграть «Егоркину былину». Костя сказал, что он сыграет пальцами, я решил сыграть на «дудочке Пана» — знаете, чилийская флейта. Начали мы качать тройную энергию — Башлачёв пятился, пятился, и в один прекрасный момент просто провалился. Осталась одна гитара. Там дырка была в сцене. И песня оборвалась. Но настолько было фантастическое зрелище до половины, что все это помнят до сих пор. Мы вытаскивали его из этой дыры, а песня кончилась» [см. фото 24].
Рассказывает Олег Коврига: «За такие песни [как у Башлачёва] рано или поздно следовало ожидать встречи с «дорогими органами». И не сомневаюсь, что у него такие встречи были. В октябре он был какой-то совсем грустный и подавленный. Говорил: «Не люблю я этот город... И наверное, не буду здесь больше выступать...» Я пытался задавать ему наводящие вопросы, но особой настойчивости не проявлял, а он на эту тему распространяться не хотел, так что ничего точно утверждать не могу, но, исходя из общих законов нашей жизни в то время, уверен, что тогда его «трясли». В этом смысле существенно легче жить стало только в 1987 году».
Осенью состоялась первая запись Александра дома у Сергея Смирнова в Череповце. Сергей рассказывает: «У него уже был выстроен своеобразный ряд песен на бумаге, уже была расписана последовательность вещей. Я говорю: «Саня, я купил новые ленты, есть с запасом, будем писаться». У меня тогда был магнитофон «Юность». Он сидел на стуле, я сидел и держал микрофон перед гитарой, а второй микрофон был к спинке стула примотан, на алюминиевом уголке. Микрофон я специально выпросил у Владимира Федоровича Пыльникова[173]. Получается, в театре был украден новый микрофон, в который, кроме Сашки, никто никогда не спел. Но Пыльников в этом отношении был дилетант, и потому он забыл губку, которая надевается на микрофон. Беда была в чем? Во-первых, шнуры ловили, пробивается радио, особенно это слышно, когда он исполняет «Егоркину былину». Я потом с ужасом это услышал, пел хор, и я подумал: как подходит! Плюс ко всему звуки «б», «п» ударяли в микрофон из-за того, что на нем не было губки. Причем записываться мы начали в десять часов утра!»
169
Вместе с мужем Сергеем — активная участница московского рок-сообщества и поклонница таланта Башлачёва.
172
Из книги С. Задерия «Дети равновесия. Об Алисе, о СашБаше и др.». СПб.: Издательство Сергея Козлова, 1999.