И допустим, разрушают они гениально. И может быть, в этом разрушении они открывают какую-то жизнь?
АБ: Любое разрушение естественно. Истина рождается как еретик, а умирает как предрассудок. И этот предрассудок нужно разрушать. Поэтому весь вопрос в том, что они разрушают.
Я убежден, что, если человек считает, что имеет право на это дело, или даже если не имеет, он наверняка разрушает предрассудок. Ни один нормальный человек не станет разрушать ту или иную истину, не станет топтать росток. Он будет сухие деревья рубить, чтобы дать дорогу новым.
АШ: А он может уничтожить себя как предрассудок?
АБ: В конце жизни каждый уничтожает себя как предрассудок.
АШ: Нет, сейчас, в искусстве, отдав самого себя на уничтожение?
АБ: Я не совсем понимаю, о чем идет речь.
БЮ: Леша, это другой вопрос, мы сейчас уйдем в другую сферу.
Саша, а ты сам будешь с гитарой дальше? Вот сейчас, в 1986 году, — первая линия боя. Все-таки ты рассказываешь бой. Если он идет... Одна дивизия туда, другая — сюда. Эти в new wave, эти так. Ты можешь над этим пролететь, а потом про себя сказать. Что будет дальше?
АБ: Если пользоваться сравнением с боем, каждый, кто взял гитару, находится на линии фронта. Каждый музыкант находится, так или иначе, на передовой. Но самое главное — не быть слепым. Приказов-то не от кого ждать. Ты можешь сидеть в окопе, все уйдут вперед, а ты всё будешь ждать приказа. Каждый должен сам себе скомандовать: «Вперед! В атаку!» А для того, чтобы атаковать, надо знать, куда бежать, нужно видеть реальную цель, которую ты должен поразить.
Конечно, у всех свои функции, у всех свои задачи — есть саперы панк-рока. Я их считаю саперами. Есть гусары, типа «Центр», — это гусары. Есть пехота, есть истребители, есть бомбардировщики. И, естественно, незакрытых участков фронта быть не должно. И поэтому я не настаиваю, чтобы все занимались тем, чем занимаюсь я или чем Боря Гребенщиков: вот — это единственно верное направление, давайте работать в нем. Мы таким образом просто оголим остальные участки фронта! Но речь идет о том, чтобы как-то держаться этой линии фронта, видеть пред собой цель, а не сидеть в окопе.
БЮ: Ты хочешь быть с гитарой или с группой?
АБ: Как-то мы легко судим... Потому-то все так легко происходит и потому все обречено на провал!
Люди говорят: «Давай создадим группу?» — «Давай». Не понимая: зачем? Зачем? Зачем? «Но ведь нам будет интересно, давай?» Но этого мало для того, чтобы что-то делать в этой жизни.
Конечно, может быть и так. Пожалуйста, никто не против, делайте, вместо того чтобы водку пить, — это очень хорошо. Но если вы действительно собираетесь заниматься искусством... точнее даже «естеством»... Назвался груздем — полезай в кузов. Но если ты полез в кузов, ты должен понимать, зачем ты туда лезешь.
А у нас же так: «Давай создадим группу?» А нужна ли эта группа? Может быть, тебе лучше одному работать?
Я же не могу решить сейчас, что мне нужно создавать группу. Из кого? У меня нет таких людей рядом. Это же не формально, мы не в туристическую поездку собираемся, где, в общем-то, все равно... Хотя никогда не все равно, кто рядом с тобой. Даже когда дом заселяют, и то не все равно, кто будет за стенкой жить. А тут — тем более!
У меня нет таких людей, они ко мне как-то не пришли. Я не буду кого-то формальным образом пытаться сплотить в группу. Из этого наверняка ничего не получится. Я просто дождусь, если появятся те люди, которые придут ко мне и сыграют по-своему всё, но так, что я скажу: «Это очень хорошо! Я ничего не понимаю из того, что ты сыграл, я не музыкант...»
Я на самом деле не музыкант, я просто пишу стихи и пытаюсь это дело петь. Я, скорее, действительно человек, который просто поет... то, что считает важным и необходимым.
Я, на самом деле, не так давно работаю, всего год, и, может быть, пока рано о чем-то говорить. Тем не менее если придет человек и сыграет так, что я почувствую, что он меня понял душой, что у него душа в унисон с моей... Ведь мало настроить гитары, чтобы они строили, важно души настроить! А если мы настроим по одному камертону гитары, клавиши, это еще ничего не значит. Ровным счетом ничего! Даже если будет один лидер. Хотя лидер должен быть, вероятно, один, как генератор всех идей, человек, который отвечает за свои слова, который, вероятно, их и поет... Но, тем не менее, остальные должны играть!
Почему на Западе существуют такие прекрасные группы, как «Doors», например? Они — как единый организм. А мы ж не можем так.