Светлана Беляева, об отце в бытность его адвокатом:
«Однажды его пригласили защитником по делу об убийстве. Процесс был почти копией знаменитого „дела Бейлиса“: еврея обвиняли в ритуальном убийстве русского ребенка с целью приготовления мацы на его крови. Отец решил построить защиту на цитировании текстов из Торы и Талмуда, по которым суд должен был понять, что никаких подобных указаний там просто нет. Для этого он нашел человека, знающего древнееврейский язык. Потрудиться пришлось немало, они вместе сделали дословный перевод нужных отрывков, которые зачитывались на заседании суда. Доказательства были столь убедительны, что обвиняемого оправдали и освободили в зале суда. Процесс наделал много шума, в газетах писали статьи о блестящей защите, а на улице с отцом постоянно раскланивались.»
Между 1906 и 1914 годами Беляев успел немного постранствовать по прекрасной предвоенной Европе на деньги, полученные от адвокатской практики. Это мило: не замеченный широкой общественностью молодой человек расширял свои горизонты за собственный же счёт, в меру скромных возможностей. Беляев побывал во Франции, Италии и, наверное, Германии и Австро-Венгрии (хотя бы проездом). Действия романов Беляева нередко происходят в этой самой Европе, которую он, получается, немного знал и, надо думать, любил. Правда, выбор «западного» антуража можно частично объяснить и тем, что в сталинские времена в него было легче помещать особо отрицательные персонажи, без которых не лепился напряжённый сюжет.
С сайта www.alexandrbelyaev.ru, Беляев о себе самом:
«Если бы вы знали, в каких кошмарных условиях мне приходилось лежать, особенно в прошлую зиму! — пишет он в 1922 году другу детства В. В. Былинской. — Несколько составов больных общей палаты умерло на моих глазах. А весной умерла от голода и мать. Летом мне удалось попасть в Гаспру, в дом отдыха для ученых и писателей. Там мне одели хороший целлулоидный корсет, я встал и уже служу: Представьте, мне пришлось поступить в канцелярию уголовного розыска, а по штату я — младший милиционер. Я же — фотограф, снимающий преступников, я же — лектор, читающий курсы по уголовному и административному праву, и „приватный“ юрисконсульт. Несмотря на все это, приходится голодать.»
С сайта www.alexandrbelyaev.ru (то же в Википедии):
«В возрасте тридцати пяти лет А. Беляев заболел туберкулезным плевритом.» «Тяжёлая болезнь на 6 лет приковала его к постели...» «Победив болезнь, в 1922 возвращается к полноценной жизни, начинает работать.»
Тут мы имеем дело с какой-то укоренившейся ошибкой, передираемой из текста в текст:
1884 + 35 = 1919
1919 + 6 = 1925
Либо Беляев заболел не в 35-летнем возрасте, либо болел не 6 лет, а меньше.
Что делал Беляев в 1914–1916 гг. и почему не попал в качестве «пушечного мяса» в военную машину — не вполне понятно. Возможно, проблемы со здоровьем имелись у него уже тогда.
«В 1914 г. оставил юридическую практику и перешел на работу в газету „Смоленский вестник“, с 1915 г. стал редактором газеты.»
Период с 1916 по 1921 он наблюдал с кровати, будучи действительно тяжело больным человеком, так что неучастие в революции и Белом движении надо ему простить. Можно представить, как было ему неудобно рядом с коллегами, которых «водила молодость в сабельный поход»: Гайдаром, Шолоховым, Фадеевым и др.
Одно время — между окончанием лежачего периода и началом писательского — Беляев в романтические 1920-е даже поработал инспектором уголовного розыска.
Можно сравнить медленное восхождение Беляева из народных глубин со стремительным взлётом, скажем, графа Алексея Толстого.
В 1920-х годах Александр Беляев публиковал свои произведения в удивительной газете «Гудок» — органе Наркомата путей сообщения и ЦК профсоюза железнодорожников. На 4-й полосе этой газеты печатались И. А. Ильф, Е. П. Петров, М. А. Булгаков, В. П. Катаев, Ю. К. Олеша, Л. И. Славин, М. М. Зощенко и др., так что газетка была очень даже не простая.
Маргариту Александра Беляева звали Маргаритой Константиновной Магнушевской. Венчание состоялось в 1922 году, гражданская регистрация брака — в 1923. В 1925 году у них родилась дочь Людмила. В 1929 году родилась вторая дочь — Светлана.
В 1929–1931 годах Беляев жил в Киеве — городе с более благоприятным для него климатом, чем Ленинград. В 1931 году, однако, пришлось в Ленинград вернуться, потому что в печататься в Киеве можно было только на украинском языке, а общение с московскими и ленинградскими издательствами через почту мало что давало.