2 А. Блок в восп. совр., т. 1
33
народно-песенной стихии и энергией чеканных революционных ло
зунгов?
Однако будем благодарны Маяковскому за то, что его память
сохранила Александра Блока в солдатской шинели в студеную
и метельную октябрьскую ночь у красногвардейского костра на
Дворцовой площади... «Блок посмотрел — костры г о р я т . — «Очень
хорошо»...
Наиболее близкое к истине понимание позиции Блока в
последние его годы находим в интереснейших воспоминаниях
К. И. Чуковского (они известны в различных, существенно до¬
полняющих друг друга редакциях) и в непритязательных, но
удивительно сердечных и совершенно достоверных записках
С. М. Алянского.
К. И. Чуковский пишет: «Не то чтобы он разлюбил револю¬
цию или разуверился в ней. Нет, но в революции он любил толь
ко экстаз, а ему показалось, что экстатический период русской ре
волюции кончился. Правда, ее вихри и пожары продолжались,
но в то время, как многие кругом жаждали, чтобы они прекра
тились, Блок, напротив, требовал, чтобы они были бурнее и
огненнее. Он до конца не изменил революции. Он только невзлю
бил в революции то, что не считал революцией...» 1
Однако и К. И. Чуковский делает из сказанного излишне
категорический, слишком прямолинейный вывод, когда утверж
дает, что Блок будто бы «оказался вне революции, вне ее празд
ников, побед, поражений, надежд, и почувствовал, что ему оста
лось одно — умереть».
Вообще в рассказах о последних годах Блока, даже самых
дружественных, иногда слишком сгущены темные краски. Все,
казалось бы, достоверно, факты точны, но даны они в таком
освещении, при котором правильная перспектива нарушается.
Так, например, вряд ли есть основания столь настойчиво, как
делают это иные авторы, говорить о медленном и постепенном
умирании Блока, начавшемся чуть ли не сразу же после «Две
надцати». Ведь многие осенью и даже зимой 1920 года запомнили
его «юным, и сильным, и радостным». Только весной 1921 года,
неожиданно для окружающих, как-то сразу и непоправимо под
ломились его душевные и физические силы.
Но до этого он еще успел сказать людям в защиту и во
славу поэзии самые важные, самые нужные слова, которые оста
лись его вечным заветом. Разве мог бы опустошенный, потеряв
ший волю человек создать такие шедевры русской литературы,
1 К. Ч у к о в с к и й . Александр Блок как человек и поэт. П.,
1924, с. 21.
34
как грозно-вдохновенная речь «О назначении поэта» и гневно-
презрительная статья «Без божества, без вдохновенья»!
«Уходя в ночную тьму», Блок сказал: «Мы умираем, а искус
ство остается». И провозгласил три простых истины, поклявшись
в них «веселым именем Пушкина»:
«Никаких особенных искусств не имеется; не следует давать
имя искусства тому, что называется не так; для того чтобы соз
давать произведения искусства, надо уметь это делать» (VI, 168).
Истины столь же простые, сколь и неотразимые, подтвержден
ные всей жизнью, всем опытом гения...
4. БЕССМЕРТИЕ
Идет шестидесятый год, как нет Александра Александровича
Блока на земле. За это время наша страна, наш народ пережи
ли неслыханные испытания и невиданные победы. Вместе со
страной, с народом, с его культурой рос в эти годы и прошел
через свои, именно ему сужденные испытания и Александр Блок.
История, как всегда, все поставила на свое место, всему дала
истинную цену, все назвала настоящим именем. Теперь мы зна
ем твердо и повторяем убежденно: Александр Блок — великий
национальный поэт России.
«Талант рождается в тиши; характер — в мировом потоке».
Слова Гете вполне применимы к Блоку. Этот гигантский поэтиче
ский характер вырос на почве истории, в бурях и катаклизмах
своего великого и трудного века. Судьба гения поставила поэта в
центр литературного движения его времени.
Совершенно прав был Андрей Белый, когда утверждал, что
«биография Блока не будет ясна вне огромного фона эпохи и вне
музыкальных напоров ее».
Шумом времени полна и лежащая перед читателем разного¬
лосая книга. В ней одно более, другое менее значительно, но в
целом из нее отчетливо видно, откуда вышел и куда пришел Блок,
какой длительный, сложный, но целеустремленный, а главное,
верный путь должен был пройти он — прежде чем сказать, обра
тившись ко всему миру: «Всем телом, всем сердцем, всем созна
нием — слушайте Революцию».