носил слова Гаэтана, лицо его преображалось, глаза ста
новились синими и весь он делался точно выше ростом,
а голос, сохраняя всю свою простоту, без всякого нажима
и театральности звучал почти мощно, он точно пел. Ве
роятно, такими были те талантливые труверы и мене
стрели, о которых мы знаем из народных сказаний и
древних саг.
Захватывали в чтении Блока необыкновенная эмо
циональность, темперамент, тонкий рисунок образов, и
этому совсем не мешал несколько глуховатый тембр го
лоса и не совсем чистое произношение буквы «с». Это
ничуть не портило впечатления и даже придавало особую
характерность роли Капеллана и графа Арчимбаута.
Очень интересно передавал Блок начало второй сце
ы второго действия. Она начинается с середины фразы,
и получалось как бы продолжение сказки, которая нача
лась задолго до поднятия занавеса, создавалось впечат
ление, что Гаэтан рассказывает ее Бертрану весь вечер,
а теперь уже ночь, и мы в самом разгаре слышим ее.
Становилось понятным увлечение Изоры песней такого
человека, как Гаэтан: неотразимое обаяние, беспредель
ная фантазия влекли слушателей к нему, и все это было
естественно и просто, образ был живой, а не театраль
ный.
Немалые споры вызвала роль Алискана. Константин
Сергеевич Станиславский и исполнитель роли Алискана
Гайдаров стремились придать ему известную мужествен
ность и как бы оправдать поведение Алискана при по
следнем свидании с Изорой настоящим проснувшимся
в нем чувством к ней, и Гайдарову удалось убедить в
этом автора.
Паж Алискан, похожий, по словам Блока, на благо
уханный цветок нарцисса, с теноровыми нотами голоса,
дышащий земной страстью, — полная противоположность
Гаэтану, в своем роде тоже пленительный, в какой-то
128
мере оправдывал проснувшуюся к нему страсть Изоры.
Очень хороша в пьесе ночь, которую проводит Алискан
в капелле перед посвящением его в рыцари. Эта сцена
очень удавалась Гайдарову, и Немирович и Блок были
довольны. Актеру удалось найти соединение суеверия и
веры без какого-либо фанатизма, все шло от молодого
увлечения Алискана, от мысли, что он из пажа завтра
превратится в рыцаря, из мальчика станет взрослым
мужчиной; его увлекает и одежда, и головной убор, он
всем этим любуется и гордится. Очень тонко передавал
Блок в чтении сцену свидания Алискана и Изоры в окне,
когда паж не знает, как попасть к ней, и верный, изра
ненный Бертран подставляет ему свои плечи вместо лест
ницы, за что Алискан вежливо благодарит его (в такую
минуту паж не забыл придворного этикета). Одно слово
благодарности раскрывало замысел автора и его ирони
ческое отношение к Алискану.
Глубоко трагически звучал монолог Бертрана перед
смертью. Истекая кровью, он начинает понимать, как
страдание может стать радостью, когда умираешь для
любимого человека. Особенный смысл заключался также
в том, что все это происходило на фоне пошлого свида
ния Алисы и Капеллана.
Один Бертран благороден и смел и понял песню Гаэ-
тана по-настоящему, а все остальные применили ее
к себе, как кому было удобно.
Смерть Бертрана так трогательна и величественна, что
даже Изора, полная земной и страстной любви к Алис-
кану, теперь поняла его, поняла, какого верного друга
она потеряла, и плачет.
Основой пьесы «Роза и Крест» в передаче автора
была драма Бертрана-человека. Этот «серый герой»
жертвует жизнью ради настоящего большого чувства; он
любит людей, он ждет и верит, что для них придет луч
шая жизнь.
Частые встречи и беседы с Блоком помогали мне
раскрыть образ Изоры; так родилась ее биография: ис
панка, дочь бедной швеи, росла без отца, волевая, креп
кая натура, способная на борьбу, много выше окружаю
щих ее людей, в ней живут настоящие чувства и, наряду
с детской непосредственностью, есть своеобразная муд
рость взрослого человека; она чувствует, что радость
должна прийти через страдания, но как?
5 А. Блок в восп. совр., т. 2 129
Исполнение этой роли не должно быть мечтательно-
однотонным на голосе инженю. Нет, это героиня, она
вся связана с природой, и силы ее просыпаются с прихо
дом весны. Она не бредит в полусне, оттого ее так сер
дит, когда ее состояние называют меланхолией. Мы дого
ворились с автором, что о сне, который Изора рассказы
вает Алисе, несмотря на такие слова, как «сплю я в
лунном луче», следует говорить как об яви, весь моно