душой.
Мы вместе едим и спим, по вечерам выпиваем несмет
ное количество чая и потчуем друг друга шоколадом.
Начальствуют над нами два инженера-поляка, самоот
верженно выполняющие свои технические работы, не ви
дящие ничего, кроме позиционных сооружений.
143
Они не видят нищеты рабочих, ютящихся в соседнем
селе, поставленных почти на положение рабов «общест
венной» организации дружины.
Нескольких интеллигентов, которые входят в состав
отряда, начальство считает «дачниками» и досаждает им,
как может.
В связи с этим жизнь становится тихим адом.
И отряд распадается. Блок возвращается в штаб дру
жины в Парохонск.
В ШТАБЕ
В это время в усадьбе уже наладилась светская жизнь.
Старый князь чудаковат. Своей маленькой коренастой
фигурой он напоминает паука. Носит седые бакенбарды.
Бесшумно проходит по дому, внезапно появляется на по
роге комнаты, на повороте лестницы и исчезает. Тем, ко
торые заслужили его доверие, показывает грамоты, ре
скрипты, подписанные польскими королями, Петром Пер
вым, Екатериной Второй, и по секрету сообщает, что ему
известна безошибочная система игры в рулетку. Поэтому
он с нетерпением ожидает конца войны, чтобы разбить
банк в Монте-Карло.
А княгиня, тридцатилетняя золотоволосая женщина,
даже во время войны не представляет себе жизни без
развлечений и общества. Поэтому она устраивает вече
ринки, на которых Блок — почетный гость.
К сожалению, поэт не оправдывает возлагаемых на
него надежд. Он с аппетитом пьет ароматный китайский
чай и кушает какие-то затейливые пирожные, но когда
княгиня обращается к нему с просьбой «написать ей
что-нибудь», говорит с детской искренностью:
— Скорее Фрина напишет стихи, чем я.
Фрика — любимая собака княгини.
На службе Блок — образцовый чиновник. Он может те
перь влиять на улучшение быта рабочих и делает это с
усердием. Неслыханно аккуратен и систематичен. Когда
это вызывает удивление, говорит:
— Поэт не должен терять носовых платков.
144
АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ
ИЗ СТАТЬИ «ПАДШИЙ АНГЕЛ»
В январе 1917 года морозным утром я, прикомандиро
ванный Земгором к генералу М., объезжавшему с реви
зией места работ Западного фронта, вылез из вагона на
маленькой станции, в лесах и снегах, и пошел к городку
фанерных бараков, где было управление дружины. Мне
было поручено взять сведения о работавших в дружине
башкирах. Меня провели в жарко натопленный домик,
где стучали дактилографисты, и побежали за заведую
щим. Через несколько минут, запыхавшись, вошел заве
дующий, худой, красивый человек, с румяным от мороза
лицом, с заиндевевшими ресницами. Все, что угодно, но
я никак не мог ожидать, что этот заведующий окопными
работами — Александр Блок. Он весело поздоровался и
сейчас же раскрыл конторские книги. Когда сведения были
отосланы генералу, мы пошли гулять. Блок рассказывал мне
о том, как здесь славно жить, как оп из десятников до
служился до заведующего, сколько времени в сутки он
проводит верхом на лошади; говорили о войне, о пре
красной зиме...
Когда я спросил — пишет ли он что-нибудь, он отве
тил равнодушно: «Нет, ничего не делаю». В сумерки мы
пошли ужинать в старый, мрачный помещичий дом, где
квартировал Блок. В длинном коридоре мы встретили хо
зяйку, увядшую ж е н щ и н у , — она посмотрела на Блока
мрачным глубоким взором и гордо кивнула, проходя. За
жигая у себя лампу, Блок мне сказал: «По-моему, в
этом доме будет преступление».
Это была моя последняя встреча с Блоком 1.
145
M. В. БАБЕНЧИКОВ
ОТВАЖНАЯ КРАСОТА
Я не спеша собрал бесстрастно
Воспоминанья и дела...
Ал. Блок
В жизни отдельных личностей, как и в жизни целых
поколений, часто существенную роль играют встречи.
Именно такое существенное значение для людей моего
поколения имела наша встреча с Александром Блоком.
«Дети страсти, дети бурь» 1, мы непосредственно со
прикоснулись с кругом тех же идей и настроений, кото
рые несколько раньше волновали и поколение Блока.
Но десятилетняя разница в годах, отделявшая наш
«младший» возраст от «старшего» — «блоковского», по
могла нам менее болезненно воспринять многое из того,
что столь мучило и терзало непосредственных сверстни
ков самого поэта.
Мы не состояли в кружках, где процветала «зараза