тельствует об оригинальном уме и незаурядном критиче
ском даровании.
«Добрый приятель» Блока, с которым Ал. Ал. вел
«прекрасные долгие споры», Н. П. Ге, или Кика Ге, был
150
тогда еще молодым, но исключительно одаренным чело
веком.
Племянник Врубеля, он оставил о нем чуть ли не
единственную свою печатную статью и умер раньше, чем
успели развернуться его блестящие творческие способ
ности.
Несколько позже я познакомился с родными Блока с
материнской стороны — с его теткой М. А. Бекетовой
и с его дядей, академиком архитектуры А. Н. Беке
товым.
Они были типичными представителями трудовой ин
теллигенции, правда, несколько старомодного, уже отжи
вавшего тогда склада.
К тому же самому времени относится и начало моего
близкого знакомства с женой поэта — Л. Д. Блок.
Чисто внешне и по крайне своеобразному складу сво
его характера Л. Д. была, очевидно, тем женским типом,
который наиболее отвечал основным требованиям, предъ
являвшимся Блоком к «спутнице жизни».
Для Л. Д. были характерны то же внешнее уверен
ное спокойствие и та же сдержанность, которые состав
ляли свойства и самого Блока. У нее был упрямый, на
стойчивый характер, и она очень трезво и просто подхо
дила к решению сложных жизненных вопросов. У Л. Д.
были устойчивые, определенные взгляды, большая куль
тура и живой интерес к искусству. Попав в полосу
утверждения нового театра, с деятелями которого ее свя
зывали узы дружбы, Л. Д. всю последующую жизнь
упорно стремилась стать актрисой. Но ее достоинства в
жизни — внушительность ее фигуры, размеренные, спо
койные движения, яркая характерность о б л и к а , — все это
как-то проигрывало на подмостках, и, сыграв две-три
удачные роли, она была принуждена затем навсегда по
кинуть сцену.
Эти постоянные творческие неудачи сильно уязвляли
ее, тем более что Л. Д. не хотела быть только «женой
знаменитого поэта».
Всю жизнь она судорожно металась от одного дела
к другому, чего-то искала и попеременно увлекалась то
изучением старинных кружев, то балетом, то цирком, то
чем-то еще, на что уходили не только ее силы и сред
ства, но и ее несомненная природная даровитость. По
добная, крайне ненормальная семейная обстановка губи-
151
тельно отзывалась на самом Блоке. Его домашняя жизнь
постепенно приобрела холостой и безбытный характер, и
Ал. Ал. не раз затем с большой горечью отмечал обра
зовавшуюся вокруг него роковую пустоту.
* * *
Вплотную я вновь встретился с самим Ал. Ал. лишь
летом 1912 года. Произошло это в Финляндии, в Тери-
оках, где тогда прочно обосновалась группа молодых ак
теров, поэтов, художников и музыкантов, в состав кото
рой входили: жена Блока — Л. Д., художник Н. И. Куль-
бин, поэт М. А. Кузмин, братья А. и Ю. Бонди (артист
и художник), актеры — А. А. Мгебров, В. П. Лачинов,
В. П. Веригина, режиссер В. Н. Соловьев, художник
H. Н. Сапунов и ряд других, менее известных лиц.
Вся эта веселая и бурная компания жила дружной
коммуной недалеко от взморья, на живописно располо
женной даче Лепони.
Сам Блок не жил в Териоках, но принимал косвенное
участие в данном театральном предприятии. Ал. Ал. нра
вился вольный дух этого молодого театра, и он часто
бывал там — до тех пор, пока коммерческие интересы не
взяли верх над искусством и териокские спектакли не
начали ставиться с исключительным расчетом «на сбор».
В один из дней этого необычайно жаркого лета, а
именно 3 июня, Ал. Ал., Люб. Дм., В. А. Пяст и я от
правились вместе в Териоки на открытие театрального
сезона. Приехав, мы узнали, что открытие отложено, но,
несмотря на это, решили остаться в Териоках до вече
ра 5. Проведя вместе с Блоком весь этот день, я совер
шенно по-новому узнал и оценил его.
Ал. Ал. любил северную природу и чувствовал себя
среди нее особенно легко и свободно. Именно здесь, на
фоне морского пейзажа, мне впервые бросились в глаза
«негородские» черты Блока. Передо мной неожиданно
предстал мужественный и жизнерадостный человек, с ка
ким-то упоением отдававшийся вольной стихии.
В Териоках мы вместе со всей актерской компанией пи
ли чай на просторной террасе «виллы Лепони», а затем там
же смотрели репетицию готовившейся новой постановки.
Днем Блок, Пяст и я пошли гулять через сосновый
парк к взморью, где белели паруса лодок и были рас
киданы разбитые бурей кабинки.