лось почему-то, что он редко улыбается и не смеется
совсем. Взгляд устремлен вдаль, в окна. Часто говорит
как бы не собеседнику, а про себя. Голос низкий. Руки,
по характерной для него привычке, скрещены, а иногда
лежат на ручках кресла. Пальцы рук худосочные, длин
ные и тонкие. По рукам похож на музыканта.
Спросил, курю ли я. Я ответил утвердительно. Достал
из стола коробку папирос в двести пятьдесят штук, на
чатую, и спички. Оттуда же вынул и пепельницу.
Я помню еще, что у меня постоянно гасла папироса,
и я все чиркал спичками, не успевая за разговором ку
рить. Так и не докурил всей папиросы до самого своего
ухода.
— Покажите вашу р у к о п и с ь , — сказал Александр
Александрович.
Я сдернул с нее газету и подал ему. Он, наскоро
взглянув и перекинув несколько листов, заметил:
— Красиво написано; легко будет ее читать. Сколь
ко же времени вы работали над ней?
— Да около десяти лет. Я пишу мало и лишь тогда,
когда особенно неотвязно преследуют меня некоторые
мысли и образы и хочется их зафиксировать на бумаге,
чтобы отделаться от них. Иногда проходят целые месяцы,
в которые ничего не пишу.
— Чем же вы живете?
— Я живу службой.
— Хорошо, что вы не живете исключительно литера
турой. Вы не поверите, сколько этот труд приносит в ма
териальном отношении огорчений и неприятностей. Да
в конце концов он и не обеспечивает. Все равно, прихо
дится искать средств, чтобы жить, на стороне. Так я вот
работаю по театральному делу, которое не всегда и не
во всем меня удовлетворяет, между тем отрывает меня
189
от постоянной моей литературной работы. Где же вы
служите?
— В городском лазарете.
— Врачом?
— Нет, в канцелярии.
— Скажите, вы печатались когда-нибудь?
— Печатался, но мало.
— Где именно?
— В «Новом журнале для всех» Гарязина, в «Дам
ском журнале», в «Весне» Шебуева. Но в первых двух
я напечатан стараниями одного моего друга и также
поэта, а в «Весне» меня напечатал Пимен Карпов.
— Пимен Карпов? Вы его знаете?
— Не только знаю, но считаю его близким другом и
очень хорошим человеком.
— А какого вы мнения о нем как о писателе?
— Я считаю Карпова весьма талантливым писателем-
самородком. Его «Пламень» — большое произведение,
хотя в нем есть некоторые недостатки, свойственные всем
произведениям начинающих. Главное, он не шаблонен,
а сам по себе, свой.
— Вполне согласен с вами относительно «Пламени» 3.
Но мне кажется, Карпов принадлежит к категории таких
писателей, которые высказываются как-то сразу, в одном
произведении. Затем, после идут лишь повторения, дру
гие варианты сказанного. Мне Карпов нравится еще как
вечный бунтарь, с его резкой отповедью интеллигенции.
А эту тему никогда не исчерпаешь вполне. Меня она
занимает в особенности и именно сейчас. Вот прочтите
дома мою статью.
Он взял из ящичка на столе газету и дал ее мне. Я не
помню, какая это была газета, так как она у меня про
пала на квартире. Помню лишь, что в статье Блока было
приведено письмо какого-то рабочего, резко нападаю
щего на интеллигентские писательские верхи 4.
— Я знаю еще К а р п о в а , — начал о н , — как драматур
га. В нашу театральную комиссию поступила его пьеса
«Сердце бытия» (не ручаюсь за точное н а з в а н и е . —
А. С. ), и, несмотря на мою симпатию к автору этой
пьесы, я принужден был высказаться за неприем ее.
Карпов не обнаружил в ней драматического таланта.
Идея пьесы туманна. Сценических условий он также не
знает, а для успеха пьесы они имеют огромное зна
чение 5.
190
Мы немного помолчали.
_ А скажите, к какой группе поэтов вы ближе всего
примыкаете? — начал Блок.
— Я, Александр Александрович, не примыкаю ни
к какой группе поэтов. Я жил и живу вдали от всяких
литературных течений. Поэзию люблю независимо от
группировок и школ, к которым принадлежат поэты.
Мне близка вся поэзия, от Бунина до Рукавишникова
включительно. Особенно же люблю А. Белого, изуми
тельного поэта.
— Бунин мне ч у ж д , — сказал Б л о к , — рационалисти
ческим складом ума и дидактичностью своей поэзии.
Вот А. Белый — он близок мне и как поэт и как человек.
Когда-то мы были с ним большими друзьями, но
потом как-то разошлись, редко видимся, хотя я люблю
его по-прежнему. А как вы находите Клюева, Есе
нина?
— Клюева я люблю как единственного истинно на