Сколько бы я себя не уговаривал, но способов просто не видел. Ну, способов, как их не убивать. Хотя и чпокнуть их всем разом… тоже, мало представлял себе.
А эта горстка радужных…
Я долго боролся с желанием спрыгнуть вниз и устроить кровавую баню для этих идиотов. Однако… стоило мне это сделать, и дай бог, выкрасть клинок, как на меня ополчится весь город. Боюсь, среди наемников уже не тайна то, какое задание я выбрал для себя. И язык…
Всегда найдется длинный, противный и скользкий. Который в последствии всех дел и услужит не в нужной манере.
— Что же мне с вами делать, обмороки… — пробубнил себе под нос, после того, как понял. Они даже не меняются. Вот этот вот десяток эльфов топчется около артефактов за стеклянной перегородкой больше трех часов. Они даже не разговаривают друг с другом, а просто пялиться перед собой.
Но, помощь, как она всегда бывает, приходит чуть ли не в последний момент. У меня же был суккуб, а у нее… голый старик.
Маша появилась рядом сразу же, как я ее позвал. Только вот то, что она услышала, ей очень не понравилось.
— Я же только начала восстанавливать гарем! — нахмурилась девушка. — И терять из-за твоей миссии нового раба? Саш… пощади.
— Ты его не потеряешь, если сделаешь все так, как нужно. — сухо ответил я. — Мань… все просто. Спускаешься вниз, подальше от этих бездарей, вызываешь старика и пускай он схватит что-нибудь вон с тех… — рукой показал на дальние стеллажи, в другой стороне от эльфов. — И запрется с ним вон за той дверью.
Суккуб проследила за моим жестом. Но кивать не стала.
— А дальше что?
— А дальше, Машуль. — я ухмыльнулся. — Я достану то, что нужно мне для задания и мы с тобой быстренько свалим отсюда. Они даже не сразу поймут, что их обокрали.
— Ты не учитываешь только одного. — теперь, улыбалась она. — А с чего ты взял, что кто-то из этих радужных, не останется сторожить, пока остальная стайка преследует моего раба? М?
Кажется. Я действительно этого не учел. Ну…
Сошлись на том, что мне придется применить силу. Нет, убивать эльфа я не буду, но обездвижить, а уж тем более, оглушить, вполне себе могу. Плюс у меня был небольшой козырь в рукаве. Питомец, которым я воспользовался лишь один раз и то, в злосчастном туннеле, когда отгонял от прохода мертвецов некроманта. Поэтому план все же появился.
Суккубиха замахала своими крыльями и в полумраке этого склада при музее, до которого я добирался больше трех часов… вспорхнула к дальней стене, подальше от этих ушастых. Следом, почти моментально без какого-либо звукового сопровождения, около нее появился голый Василий. Вид которого оставлял желать только лучшего.
Меня, пожалуй, радовало в ее способностях только одно. Мертвецы под ее контролем не разлагались. А значит, в ее метке не было… мерзости. Откровенной.
Старик, после команды суккуба медленно, но, верно, направился к стеллажу. При этом что-то бормоча себе под нос. Я не знал только одного… ну, схватит он экспонат, ну… пойдет с ним. А убежать-то сможет⁈
Оказалось… бегает он на ура.
Когда он схватил со стеллажа какое-то подобие флейты, как мне показалось в хрустальной коробке, он порядком… нашумел. Опрокидывая содержимое полки на пол. Эльфы, стоящие от него в пятнадцати метрах, тут же напыжились, и все… Курва, кроме одного, ринулись в его сторону.
Маша сделала свою работу так, как надо. В момент, когда старик захлопнул за собой дверь в какой-то подсобке, а эльфы начали долбиться в дверь, я…
С несколько пафосным выражением лица щелкнул пальцами и вызвал броненосца. Который камнем упал на шею бедного эльфа прямо подо мной. Убить он его не убил, но отправил в долгий сон и возможно больше… чем на одни сутки.
Спрыгнул без какого-либо урона для себя и тут же застыл перед большим, стеклянным шкафом, в котором за стеклом сияло небольшое орудие.
Клинок, сделанный как-то грубо, не отёсано, я бы сказал. Вид был так себе, однако будучи за стеклом, я ощущал, какую мощную ауру он излучает.
Замков на стеклянной «клетке» не было, поэтому дверца приветливо отворилась без скрипов и… поломок. Ничего нигде не треснуло и…
— Как же мне тебя заполучить? — пробормотал сам себе, медленно протягивая руку к ручке небольшого кинжала, обмотанного какой-то черной веревкой.
Стоило моему пальцу коснуться этой рукояти, как боль, которая началась на кончиках пальцев, в секунду пронзило все тело. А вместе с ней, мое сознание попросту потухло.