А вот гость пришел спустя четверть часа, когда я уже предпринял больше полусотни попыток выбраться из заточения. Ну, не гость, а гостья.
Девушка очень красивой внешности, с идеальным телом… ну, точнее, верхней частью, ибо она была раздета по пояс. С весьма выразительными глазами и лучезарной улыбкой.
— Проснулся? Я рада. — зазвучал мелодичный воздух. — Ты меня, конечно, прости, что воспользовалась твоим достоинством без твоего согласия… но ты не представляешь, какого это почувствовать в себе живой… настоящий, твердый, с венами…
Я вяло улыбнулся, не понимая, кто передо мной стоит.
— Ты кто… — произнес я, но девушка вместо ответа, перешла в действие.
Заползла на кровать и начала яростно облизывать мой уставший прибор. То и дело, издавая самый чавкающие звуки. Клинку этого было достаточно, чтобы вновь напрячься и накормить ее. Но ей было мало этого.
Повернулась ко мне спиной, чуть приспустила свои брюки в облипочку, и вставил в самое узкое место своего тела, вновь поднявшийся предмет роскоши. Как она работала тазом… это было что-то с чем-то… как стонала и как яростно прыгала…
Я бы мог сказать, что это был лучший… в моей жизни. И работала она усердно, не знаю, правда, зачем, ну умоляла меня спустить вовнутрь.
Ну, как бы… я и так был прикован. Куда направит, там и закончу. А затем… клинок, еще не закончив основную работу, был безмятежно захвачен в руки, и направлен уже в мокрую и менее узкую… в техническое отверстие.
Это длилось долго. Чертовски долго, а момент икс настал, когда в комнате появился еще один человек.
Правда, не на своих двух, а на странной коляске с колесами.
— Дочь, я же тебе запретил приближаться к подопытному! — взревел старик, сидя в коляске. — Он украл осколок и куда-то спрятал его!
Сказать, что я охерел. Значит не сказать ничего.
Девица, конечно, слезла с клинка, но пока не высосала из него все, что она хотела, хрена с два она слушала его. Я бы, на месте отца… выпорол бы ее что ли. Но он просто проигнорировал сам факт отвратительного поведения и прогнал «дочь», как только она насытилась.
— Искусственно выращенный человек. — пожаловался он мне.
Я даже сказать ничего не смог… издец. Здесь творится полный…издец!
— Пухов, Валерий Анатольевич. — представился он, подъезжая ближе к моей кровати. — Скажешь, куда ты дел осколок демонической души, и я тебя быстро убью. Не скажешь? Отрежу твое достоинство и оставлю его дочурке, раз ей так понравилось.
Угроза, скажем так, была весомой. Но пока что он меня не смог напугать.
На вид, рядом с кроватью сидел самый обычный старик. А вот не на вид… половина его лица закрывала стальная пластина. Одного глаза не было и вместо глаза сиял огонек. Более того, мне показалось, что он… механизм, а не человек. И, судя по всему, я был прав.
Придумывать причину отказа, пришлось долго. Ему хотелось поговорить с живым существом… и я, просто отвечал на его вопросы.
О мире, откуда я. Почему меня не убил ток. Как я прошел голема и все-все остальное. Отвечал честно, почти везде… он был очень удивлён, услышав, для чего мне этот осколок. И это, пожалуй, его и взбесило.
Он говорил о каком-то союзе, стране, из которой он родом. Возраст ему, плюс-минус, пара тысяч лет. Он застал все, и конец света, и новое пришествие демонов. И… как бы так сказать, пытался мне доказать, что присутствие новых демонов здесь — разрушит устав мира. Ибо технологии древних и так утеряны, а он… только-только начал ее восстанавливать.
И, что было самым забавным, он не алхимик, а ученый. И все его механизмы, это продукт технологии древних. Сам он… робот, как он сказал. И без того — бессмертный.
Дочку он сотворил ради своих утех, но когда обновил прошивку мозга, то понял, что нахрен ему это все не нужно.
— Ты был первым у нее. — улыбнулся он. — За сто лет.
Я так и не рассказал ему, куда и как я спрятал осколок. Он оставил пытки своей дочери, которая вместо допроса, просто использовала меня как живое тело, которое может доставить ей удовольствием. Однако, за самим процессом, я разговорил ее. Узнал, как отсюда выбраться и какое у отца уязвимое место.
Мозг. Как бы смешно это не выглядело. Повредив его, я смогу убить его…
Но…
Я устал. Клинок уже болел, а это искусственное создание, никак не могло насытиться. В какой-то из моментов ее страсти, она и не заметила, как ослабла цепь на моей руке. Когда она залезла на мое лицо, сошла цепь и на второй. А когда я вырвался, поставил ее на карачки и начал драть, она вообще проигнорировала то, что я на свободе.