Утром следующего дня мы видим его на дороге, большими быстрыми шагами он направляется к Корси. На берегу пруда он замечает жестикулирующего Адольфа и не удивляется: какой же поэт не жестикулирует, особенно если влюблен. Адольф, конечно же, влюблен, в Луизу Коллар, которая собирается замуж за русского. Дабы помешать этому мезальянсу, он сочинил четверостишие и собирается тайком записать его в альбом Луизы. Она прочтет, глаза ее откроются, в переносном смысле, разумеется, она отошлет русского назад к его снегам, и, кто знает… Александр умоляет Адольфа о чести первым услышать его стихи. Настоящий поэт никогда не заставит себя упрашивать:
Это дивно, как у Демустье, величайшего из поэтов Виллер-Котре. Александр в восторге, сам-то он стихов писать не умеет. Адольф скромно улыбается: стоит лишь влюбиться, и стихи польются сами собой. Но Александр влюблен, а у него не льются.
Обед на тридцать кувертов на лесной поляне, отъезд в Виллер-Элон. Барышни поручили врачу из замка по имени Мансо позаботиться о приятном ночлеге для Адольфа, Ипполита Леруа, двоюродного брата фермера, и Александра. В простынях у первого скрыты волоски, от которых все тело начинает чесаться; в постели второго резвятся лягушки. Поэтому Александр тщательно исследует свою кровать, прежде чем лечь. Но едва он задремал, как раздался крик петуха, заблаговременно спрятанного в шкафу, и эти вокальные упражнения не прекращались до самого утра. В семь часов утра Мансо с хитрым видом зашел справиться, все ли у них в порядке. Месть молодых людей соответствовала степени их недосыпания. Подстрекаемые Александром, они раздевают врача, завязывают его в простыню с волосками, от которых все тело начинает чесаться, и с кляпом во рту помещают по самое горло в речку на краю парка. И он мокнет там несколько часов, пока барышни его не обнаруживают. Некоторое время они дуются на любителей глупых шуток.
Пока они заняты поисками врача, Александр стоит на часах, а Адольф переписывает и подписывает свой шедевр в альбом Луизе. Довольный собой, он рассказывает обо всем отцу. Граф, пожевывая зубочистку, выслушивает четверостишие, на секунду вынимает ее, чтобы заметить, что Испания это не совсем Сибирь, а после продолжает свое занятие. Дабы не опозориться, Адольф ночной порой пробирается в спальню Луизы, берет альбом, чтобы исправить ошибку, но задевает впотьмах столик. Луиза вопит, думая, что к ней забрались воры; прибежавший на помощь ее отец вопит, думая, что обнаружил соблазнителя, Адольф жалобно оправдывается именем Поэзии. Наутро барышни все еще изволят дуться. Александр сыт по горло жизнью в замке, он удаляется, ни с кем не простившись, и ноги его больше не будет в Виллер-Элоне.
«Я возвратился в Виллер-Котре и, утомившись пребыванием в аристократических краях, откуда я так стремительно бежал, был счастлив снова оказаться в мире, который я предпочел тому, другому, и где я находил полное удовлетворение всех моих сердечных желаний и честолюбивых устремлений». С этими последними он возьмет со временем потрясающий реванш, когда гений его и успех заставят сильных мира сего искать его общества или смиряться с ним. Что же касается «сердечных желаний», он будет придерживаться своего первоначального круга общения, и среди его многочисленных любовных связей никогда не мелькнет ни хвостика, ни даже тени самой последней маркизы.
Что вовсе не мешало ему проявлять чрезвычайный интерес к мужской красоте. Так, например, с самого момента появления в Виллер-Котре отставного офицера Амадея де Ля Понса, он не мог успокоиться, пока не стал его другом. Двенадцатью годами старше Александра, Ля Понс имел черты лица совершенно женственные, мужественность которым придавал лишь след от роскошного сабельного удара. Профессиональный рантье, он призывал Александра работать, по-отечески, как и положено: