Но одновременно между Пруссией и герцогством Саксен-Веймар-Эйзенах, издавна связанными союзническими отношениями, возник и конфликт: Пруссия обязывала Веймар содержать и кормить войска, квартировавшие на территории герцогства, что для него было почти непосильным бременем. Этот конфликт стал подспудной причиной тех жарких уговоров заехать в Берлин, которым подверглась, едва вступив на немецкую землю, Мария Павловна (см. ее письмо к Александру от 21 октября 1804 г.) Герцог же хотел вместе с молодой невесткой, за которой незримо ощущалось присутствие русского императора, навестить Фридриха Вильгельма III и Луизу в Берлине. Впрочем, в этот раз Мария Павловна уговорам не поддалась. Однако эти же обстоятельства стали причиной ее поездки вместе с Карлом Фридрихом в Берлин в январе 1806 г., притом что официальным поводом для Веймара и личным для Марии Павловны была ее встреча с братом Константином, о чем свидетельствуют и публикуемые к нему ее письма. Что касается Карла Августа, отправившего сына сопровождать Марию Павловну в Берлин, то он надеялся, что ее присутствие придаст больший вес жалобам Карла Фридриха прусскому королю и уменьшит отягощение Веймара прусскими войсками. Но характерно, что прежде чем отправить молодую пару в Берлин, Карл Август испрашивает у Марии Федоровны письменно разрешения «использовать» ее дочь в дипломатических целях, и одновременно просит у нее за это прощение[96].
Несколько месяцев спустя прусский план северного альянса, вызвавший у Карла Августа опасения, что Пруссия претендует на гегемонию, вынуждает герцога в августе 1806 г. разработать встречный план Конфедерации саксонских государств. И поскольку эта новая конфедерация, возглавляемая Саксонией, согласно пожеланию курфюрста Саксонского Фридриха Августа I и герцога Саксен-Веймарского Карла Августа, ставила своей целью добиться покровительства России, то и здесь Мария Павловна вынуждена была выступать как посредница. Так, она информирует Александра о замыслах Карла Августа, просит его о поддержке, пересылает ему и матери «Заметки» Карла Августа по поводу конфедерации, а также его и Карла Фридриха просительные письма. Сама же Мария Павловна жалуется матери, что не имеет «никакого понятия о политике» и чувствует себя в этой роли «смешной и нелепой», но что у нее нет выбора в момент, когда единственный у герцогства остающийся выбор – «быть проглоченным слева или справа»[97].
Тем важнее представлялось ей в это время ее присутствие в Веймаре. Свое первоначально запланированное на 1806 г. путешествие в Россию она откладывает на следующий год – решение, которое очень приветствовали Карл Август и герцогиня Луиза, давшееся ей совсем не легко: «Это великая жертва, которую я приношу стране», – писала она[98].
Однако именно эти планируемые, затем откладываемые и вновь планируемые поездки в Россию становятся в дальнейшем тайным и явным яблоком раздора в ее отношениях одновременно и с немецкой, и с русской семьей, а также источником ее собственных глубоких внутренних терзаний. В сентябре 1806 г. в переписке с родными Мария Павловна начинает обсуждать вопрос, когда она должна покинуть Веймар. Александр приказывает ей – если того будут требовать обстоятельства – сразу же отправиться в Берлин, где она сможет чувствовать себя в большей безопасности. Мария Федоровна также хочет, чтобы дочь покинула Веймар, как только в его окрестностях покажутся французы, потому что «неприлично и недостойно» добровольно подвергать себя такой опасности. Она даже считала Наполеона способным похитить сестру императора: «Что может прийти в голову людям без веры и без закона», – писала она под впечатлением от убийства герцога Энгиенского. Впрочем, выбор правильного момента для бегства все же оставлялся Петербургом на усмотрение Карла Августа и Карла Фридриха, которые «лучше знали положение вещей», потому что слишком раннее бегство могло бы подать повод к напрасному беспокойству населения[99].
В октябре 1806 г., после разгрома прусской армии под Йеной, сообщая некоторые подробности о продвиженим русской армии и уповая на Провидение, Александр I мягко уговаривает сестру отправиться в Петербург, понимая при этом всю щекотливость ее положения («Зло достигло своего предела, и я уже более не вижу от него спасения. Напрасно было бы терять надежду, напротив, настал момент проявить стойкость. Что касается Вас, мой добрый Друг, уступите желанию Матушки, возможно, окажись я на Вашем месте, я поступил бы так же, но сейчас, как мне кажется, Вы не можете придумать ничего лучшего, чем приехать к нам» (письмо от 19 октября [1806 г.]). Мария Павловна к тому времени (11 октября) уже покинула Веймар. Она отправляется в Альштедт, а оттуда, расставшись с Карлом Фридрихом, продолжает бегство через Берлин в Силезию. До этого, в середине сентября 1806 г., Карлу Августу удалось переправить самое ценное из ее приданного в Лейпциг банкиру Фреге.
97
ThHSTAW HA A XXV. R 154. Bl. 69 – 70; R 153. Bl. 171 – 174. Дипломатическую переписку по этому вопросы см.: Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы Российского министерства иностранных дел. Серия 1. Т.III. М., 1965. С. 308.