Согласно принятому союзниками плану, решено было действовать против Наполеона наступательно. Для этого главная армия 8 (20) августа 1813 года тронулась четырьмя колоннами.
Первая из них, под начальством графа П.Х. Витгенштейна, направилась из Теплица к Дрездену; вторая, генерала Клейста, — из Брюкса на Сайду, третья — из Комотау на Мариенберг, а четвертая — из Себастиансберга на Цвиккау.
По словам генерала А.И. Михайловского-Данилевского, "в авангардах колонн помещены были войска различных держав — для того чтобы на некоторое время ввести неприятеля в заблуждение насчет состава армий, действовавших со стороны Саксонии. Император Александр постоянно ехал с войсками и, невзирая на ненастную осеннюю погоду, всегда с рассветом бывал на лошади".
Союзники были уверены, что главные силы французов удалены от Дрездена. Тем не менее корпуса их главной армии двигались медленно и со всеми предосторожностями.
На имевшем место 11 (23) августа совещании монархов положено было двигаться к Дрездену. При этом отменили принятое прежде решение идти по направлению к Лейпцигу — из опасения, что противник может воспользоваться удалением войск из Богемии, вторгнуться в нее, занять Прагу и ударить с тыла по главной армии. По этой причине было приказано 12-го числа всем корпусам соединиться у Дипольдисвальде.
Генерал Моро советовал не терять ни минуты и ударить по Наполеону, но князь Шварценберг и некоторые другие генералы не соглашались с этим мнением. В Дрездене оставался гарнизон, который не мог бы долго продержаться против огромной армии союзников.
Генерал А.И. Михайловский-Данилевский пишет:
"Фельдмаршал, как и все присутствовавшие, ясно видел малочисленность неприятелей, но желал для начала атаки выждать соединения всех корпусов австрийской армии, из которых иные были остановлены в следовании своем бесчисленными обозами, еще находившимися в теснинах Богемских гор. Время проходило в сих прениях, и наконец согласились атаковать Дрезден на следующий день, в четыре часа пополудни. Таким промедлением дали Наполеону целые сутки, чтобы двинуться на помощь маршалу Сен-Сиру, находившемуся в Дрездене".
Кстати, положение Сен-Сира стало критическим, ибо у него было только 17 000 французских солдат, которые должны были противостоять громадным силам противника. Маршал был крайне обеспокоен, ожидая вражеской атаки, но он приободрился, когда Наполеон вошел в Дрезден во главе гвардии и многочисленных войск всех родов оружия.
Союзная армия провела ночь в окрестностях Дрездена, и на следующее утро, 14 (26) августа, обложила его со всех сторон. Войска стояли на всех высотах, окружающих город. Зрелище это было великолепное, и генерал Моро заявил, "что предводительствовать столь огромными армиями — это подвиг не просто необычайный, но и превышающий силы человеческие".
Князь Шварценберг и генералы, окружавшие союзных монархов, часто не согласовывались в суждениях своих. Генерал А.И. Михайловский-Данилевский свидетельствует: "Они были почти друг с другом незнакомы и впервые встречались здесь, на поле сражения. При этом случае нельзя было не вспомнить князя Кутузова, который в сражениях 1812 года, обыкновенно сидя на небольшой скамье, один возносил голос. Около него царствовала тишина. Все долженствовало покорствовать велениям его, и горе тому, кто, бывало, без вызова его осмеливался подавать совет".
А вот слова генерала и военного историка М.И. Богдановича:
"Шварценберг, убедившись, что нападение на укрепленный город, обороняемый целой армией под начальством самого Наполеона, не обещало выгодных последствий, отправился отыскивать своего начальника штаба для отдания новых приказаний в отмену прежней диспозиции. Гораздо было бы проще разослать нужные предписания начальникам частей войск через ординарцев, состоявших при главной квартире, но Шварценберг не мог на это решиться".
В конечном итоге русские и пруссаки стали обвинять в нерешительности австрийцев, австрийцы — М.Б. Барклая-де-Толли. По мнению того же М.И. Богдановича, "осторожный