Отдав приказание преследовать русских по всем направлениям, счастливый и довольный император французов отправился на свою главную квартиру, расположенную на Ольмюцкой дороге.
На другой день после битвы Наполеон верхом объезжал позиции, где происходило сражение; за ним следовали маршалы и свита. Картина, представившаяся их глазам, была ужасна. Обширное поле, залитое кровью, множество истерзанных, изувеченных воинов валялись повсюду; некоторые из них ещё были живы и, истекая кровью, мучились в предсмертных судорогах; их душераздирающие стоны могли тронуть самую чёрствую натуру – но гордый, тщеславный Наполеон оставался хладнокровным зрителем этой потрясающей картины. Ни один мускул на его сухом, бледном лице не дрогнул.
– А славное было дело! – заговорил Бонапарт, останавливая свою лошадь.
– Эта славная победа под Аустерлицем вплетёт в ваш венок неувядаемые лавры, ваше величество! – почтительно заметил Даву.
– Но я ею много обязан вам, любезный Даву! Кроме того, маршалы Сульт и Бернадот были тоже молодцами в этом сражении. Вас, господа, ждёт от меня щедрая награда.
– Ваше величество, я обязан жертвовать своей жизнью на благо Франции, не думая при этом о награде.
– Да, господа, могу похвастаться победой! Аустерлицкое солнце я буду долго помнить. И наши враги, надеюсь, не позабудут, как сражаются французы, – это им хороший урок.
Наполеон поскакал к берегам озера Сочанского, которое погребло в своих холодных объятиях не одну тысячу несчастных русских солдат. Наполеон остановил своё внимание на следующем: в нескольких шагах от плотины он заметил большую и крепкую льдину, на которой лежал русский молодой унтер-офицер в гвардейском мундире с Георгиевским крестом на груди; из правого его плеча струилась кровь. Очевидно, он был ранен и не мог ничего предпринять для своего спасения; гибель солдатика была неизбежна, он мог каждую минуту упасть со льдины или сама льдина могла наскочить на какое-либо препятствие и разбиться вдребезги … Бедняга, увидев Наполеона и его блестящую свиту, приподнялся на льдине и крикнул, насколько позволяли ему ослабевшие силы:
– Спасите!
– Что он кричит? – спросил Наполеон. Между свитскими генералами был один, хорошо знавший русский язык.
– Он просит помощи, ваше величество, – перевёл генерал.
– Так надо его спасти! – громко сказал Наполеон.
Несколько человек французских солдат и два штабных офицера бросились исполнять приказание императора. Найдя на берегу два толстых бревна, они столкнули их в воду и, усевшись на них верхом, думали добраться до льдины, подталкивая брёвна движением ног; но едва они отплыли на сажень от берега, как все они потеряли равновесие и полетели в воду. Спасители чуть сами не утонули, и только благодаря близости берега они вышли из воды. Наполеон нахмурился. Неудача, как всегда, действовала на него самым удручающим образом. Чтобы разогнать это скверное впечатление, два штабных офицера, несмотря на страшный холод, решились раздеться донага и бросились в воду спасать утопающего русского. Достичь его было, однако, нелегко. Лёд покрывавший озеро, был во многих местах пробит ядрами и картечью; кое-где озеро покрылось новым тонким слоем льда, и смелым пловцам приходилось его разбивать собственными усилиями; лёд до крови царапал им грудь и руки. Офицеры совершенно выбились из сил, наконец они достигли льдины, на которой стонал русский. Осторожно стали они подталкивать её к берегу. Кто-то догадался бросить им с берега верёвки, они обвязали солдатика и таким образом дотащились до берега. Русский солдат был спасён. Офицеры дрожали от холода; их подвели к горящему костру, обтёрли и одели в сухое платье. Наполеон лёгким кивком головы поблагодарил самоотверженных смельчаков и обратил своё внимание на спасённого русского, которому успели уже перевязать раненное плечо, дали несколько глотков рому и одели.
– Вы русский? – спросил у него Наполеон через переводчика.
– Русский, – тихо ответил Николай Цыганов (это был он).
Во время несчастия на озере Николай каким-то чудом не погиб и спасся на льдине, на которой он провёл длинную, мучительную ночь.
– За что вы получили крест? – опять спросил у него император.
– За дело при Кремсе,[20] – чуть слышно ответил Николай, которого сильно била лихорадка.
– О, да, в этом сражении Кутузов отличился, но я отомстил ему при Аустерлице. Он слаб, отправьте его на перевязочный пункт и постарайтесь, чтобы этот храбрец выздоровел, – обратился Наполеон к своим приближённым. – Когда вы оправитесь и выздоровеете, надеюсь вас увидеть в рядах моей армии, – сказал Николаю на прощанье Наполеон.
20
Креме – город на Дунае несколько выше Вены, около которого 30 октября 1805 г. Кутузов разбил корпус маршала Мортье.