Поэтому государь император Александр II объявляет: «1) что он не может далее считать себя связанным обязательствами сего договора, поскольку они ограничивают его верховные права на Черном море; 2) он считает своим правом и своей обязанностью заявить султану о прекращении отдельной и дополнительной к сему договору конвенции, определяющей число и вместимость военных судов, которые прибрежные державы предоставили себе содержать на Черном море; 3) что он прямодушно уведомляет о том державы, подписавшие и обеспечившие общий договор, существенную часть которого составляет эта конвенция; 4) возвращает в этом отношении султану право во всей полноте, точно так же, как восстанавливает свои собственные права»97.
Общий циркуляр Горчакова сопровождался разъяснениями по адресу каждой из держав — участниц Парижского договора 1856 г.
3 (15) ноября того же года циркуляр был опубликован в «Правительственном Вестнике».
Вместе с тем в документе говорилось, что Россия ставит вопрос лишь об отмене отдельных статей договора, касавшихся нейтрализации Черного моря, что она согласна выполнять «главные начала договора» и готова вступить в соглашение с другими государствами для его подтверждения или заключения нового договора.
Содержание депеши, форма изложения, выражавшая не просьбу, а требование, вызвали в России сразу же и одобрение, и тревогу.
«Эта нота, — отмечала А. Ф. Тютчева, — произвела здесь (в Москве. — Авт.) сильное впечатление. С одной стороны, это смелая выходка русского правительства льстит русскому, столь пострадавшему политическому самолюбию, с другой стороны, все страшатся войны, к которой мы, вероятно, не довольно изготовлены»98.
Циркуляр Горчакова произвел переполох в европейском дипломатическом мире. Он недружелюбно был встречен и в Константинополе. Наиболее сильные возражения циркуляр вызвал в Лондоне и Вене. Англия и Австро-Венгрия выразили протест против действий России, усматривая в них повод к войне. Однако Петербург решительно заявил, что Россия никому не угрожает: «Она возвращает права суверенитета, без чего не может нормально существовать ни одно великое государство»99.
Хотя Пруссия, занятая войной с Францией, считала циркуляр Горчакова несвоевременным актом, она заняла лояльную по отношению к России позицию. Граф Бисмарк не поддержал враждебных действий Лондона и Вены, предложив обсудить этот вопрос в Петербурге на конференции держав, подписавших договор в 1856 г.
В результате переговоров конференция открылась в Лондоне 5 (17) января 1871 г.100 Россию представлял посол в Англии барон Ф. И. Бруннов, Пруссию — граф А. Бернсторф, Англию — министр иностранных дел лорд Дж. Гренвиль, Австро-Венгрию — граф Р. Аппони, Турцию — К. Муссурус-паша, Италию — граф К. Кадорна101. Представитель Франции — Ж. де Брольи102 прибыл только к последнему пятому заседанию. В центре обсуждения был вопрос о режиме Черного моря и проливов. Русскому уполномоченному пришлось выдержать острую дипломатическую борьбу.
Главная опасность шла со стороны Австрии, ее представитель Аппони пытался заменить нейтрализацию Черного моря другой «гарантией безопасности» Турции, а именно ограничением количества русских судов на Черном море. Это предложение встретило достойный отпор с русской стороны. В свою очередь австрийцы предложили такую редакцию положения о закрытии проливов, благодаря которой султану предоставлялось право открывать проливы для военных судов всех держав, кроме России. Предложение это вызвало вновь возражения со стороны турецкого делегата Муссурус-паши. Россия в ту пору была для Порты одним из возможных союзников.
В конце концов Австро-Венгрия осталась в изоляции. 14 марта 1871 г. прошло последнее заседание конференции. На следующий день протокол был подписан, но помечен (по невыясненным причинам) 13 марта 1871 г.103
Лондонский «Договор об изменении некоторых статей Парижского трактата 1856 г.» включал девять статей. Он отменил так называемую «нейтрализацию» Черного моря. России и Турции разрешалось держать на Черном море неограниченное количество своих военных судов.
Таким образом суверенные права России на Черном море были полностью восстановлены. Это явилось огромным успехом русской дипломатии, умело использовавшей международную обстановку.
Вместе с тем, оставляя в силе установленный Конвенцией 1841 г. и Парижским мирным договором 1856 г. принцип закрытия Черноморских проливов для иностранных военных кораблей всех других государств, договор 1871 г. внес в него дополнение, направленное непосредственно против России. Турецкому султану предоставлялось право «открывать проливы в мирное время для военных судов дружественных и союзных держав, в случае если Высокая Порта будет считать это нужным, дабы обеспечить исполнение постановлений Парижского трактата 1856 г.»104