Лондон в ответ на это 1 (13) февраля ввел свою эскадру в Мраморное море и остановил ее у Принцевых островов.
Главнокомандующий Дунайской армии вступил с султаном в переговоры о пропуске русских войск в Константинополь. Падишах дал согласие лишь на занятие русскими войсками предместья Константинополя Сан-Стефано. Османы сосредоточили вокруг своей столицы все свои наличные силы. Между тем грозила войной теперь не только «владычица морей», но и Австро-Венгрия, которая произвела мобилизацию войск в Карпатах. Хотя Зимний дворец и заявил, что все вопросы, представляющие общеевропейский интерес, будут окончательно разрешены не иначе как по согласованию с великими державами, он все же спешил заключить «предварительное» соглашение с султаном, чтобы поставить Западные державы перед свершившимся фактом.
19 февраля (3 марта) 1878 г. в местечке Сан-Стефано графом Игнатьевым, А. И. Нелидовым, Савфетом-пашою и Садулла-беем был подписан прелиминарный русско-турецкий договор, сформулировавший новую программу России в балканском вопросе.
В соответствии с договором Сербия, Черногория и Румыния освобождались от вассальной зависимости от Порты и получали независимость. Болгария становилась автономным княжеством.
Турция обязывалась провести реформы в Боснии и Герцеговине и в других землях, входивших в ее состав, а также срыть свои крепости, расположенные по Дунаю.
Другая группа вопросов касалась изменений в Малой Азии. В результате договора многие балканские народы получали независимость; народы, оставшиеся в составе Турции, получали ряд прав, и для них открывались широкие возможности экономического и культурного развития.
После подписания Сан-Стефанского договора ближневосточный кризис вступил в свою последнюю, заключительную стадию. Правительства Западных стран выразили протест против условий Сан-Стефано. Особенно они возмущались по поводу создания княжества Болгарии с выходами в Черное и Эгейское моря. Лондон и Вена не признали договора, считая его нарушением условий Парижского трактата. Они потребовали созыва конгресса для пересмотра всех статей прелиминария.
В ответ на уклончивое поведение Горчакова в Лондоне был опубликован королевский приказ о созыве резервов, а миролюбиво настроенный министр иностранных дел Дерби вынужден был уйти в отставку. Его преемник лорд Солсбери обратился к европейским державам 20 июля (1 августа) 1878 г. с циркуляром, содержавшим в себе грозные обвинения по адресу России с требованием коренного изменения Сан-Стефанского трактата. Вслед за Солсбери в унисон ему выступил Андраши с протестом против условий Сан-Стефано.
В Дарданеллы Великобритания направила новые английские корабли якобы для оказания помощи султану. Глава Лондонского кабинета Биконсфилд в палате лордов призвал оккупировать английскими войсками Кипр, рассматривая его как ключ к Азии. Не примирившись с поражением, воинственные настроения выказывала и Турция.
В феврале 1878 г. Александр II отдал приказ приостановить возвращение гвардии с театра военных действий и принять меры к минированию Босфора. Перед Россией вырисовывалась реальная угроза новой войны, к которой она не была готова.
Экономические и военные ресурсы страны истощились. Война до 1 января 1880 г. стоила государству 1026 млн. рублей160. В России назревала революционная ситуация. Александр II вынужден был согласиться на созыв общеевропейского конгресса. Местом его избрали Берлин, столицу объединенного немецкого государства, глава которого — Бисмарк — внешне не проявлял заинтересованности в делах Востока. Словесно он заявлял о своей роли «честного маклера».
Незадолго до конгресса обстановка в Берлине и во всей Германии осложнилась из-за двух покушений анархистов на кайзера Вильгельма I (оба в центре столицы на Унтер ден Линден).
11 мая психически больной жестянщик Гедель стрелял в императора, но промахнулся; 2 июня некий доктор Нобилинг выстрелом из охотничьего ружья тяжело ранил Вильгельма161.
Покушения в Берлине совпали с активизацией действий народовольцев в Петербурге (выстрелы В. Засулич в генерала Ф. Трепова и др.). Они вызвали тревогу и замешательство в высших кругах власти. Немецкий генерал Вердер, например, писал Карлу Румынскому о срочной необходимости объединенных действий против «общего врага, социал-демократов или нигилистов...»162. Бисмарк учитывал создавшуюся обстановку и в своей внешней политике. Решившись на проведение конгресса в Берлине, он, разумеется, был заинтересован в его успехе и заранее призывал утрясти все разногласия и достичь взаимоприемлемого компромисса. Сложность предстоящих дискуссий представляли и руководители внешнеполитических ведомств стран.