— Только здесь, в Дании, я и могу подышать свободно, — любил говаривать он.
Александр только не понимал, что достаточно было ему сказать только лишь одно слово, и он мог бы дышать не менее свободно и у себя в России, среди русского народа. Но он не хотел произнести этого великого и пленительного слова: свобода, и что же удивительного, если он жил в вечном страхе перед покушением и вечном, ежедневном, ежечасном и даже ежеминутном страхе и трепете за свою жизнь. И действительно недостатка ни в заговорах, ни в покушениях не было. Если они было в значительно меньшей степени известны публике, то это происходило по той причине, что при Александре II о покушениях на жизнь царя и его ставленников всё же официально публиковались краткие сведения. Теперь же не только, как и раньше, вся русская печать не могла ни единым словом или намеком сообщать читателям о происшедшем покушении или раскрытом заговоре, но и вообще всё, что ни случалось с особой Александра III или вокруг его, обставлялось чрезвычайной таинственностью, чтобы не только не узнавал об этом народ, чтобы не только сведения о раскрытом заговоре или состоявшемся покушении не проникали в западноевропейскую печать, но чтобы даже о покушениях и заговорах не знали придворные или тем паче иностранные послы. Вот почему в иностранных архивах, на основании которых мы составляем наше жизнеописание Александра III, говорится всегда о неопределенных слухах, будто состоялось покушение или полиции удалось открыть новый крупный заговор против жизни русского царя. Впрочем, справедливость требует отметить здесь же, что иностранные послы в своих донесениях предостерегали свои правительства от чрезмерной веры указанных выше слухов: при дворе составилась особая клика, пользующаяся страхом Александра и специально инсценирующая время от времени небольшие покушения, чтобы этим путем еще больше запугать его, как равно и под шумок обделать свои темные делишки. С другой же стороны, высшие чины полиции и жандармерии настолько полюбили щедроты Александра III, когда они в начале его царствования постарались на славу, что в ненасытной жажде орденов и отличий они то и дело благополучно раскрывали заговоры, составленные их же наемниками. Подымался радостный шум, чины и ордена сыпались как из рога изобилия: хорошо оплаченные наемники шли на короткое время в тюрьму и вскоре освобождались втихомолку, чтобы под другими именами, с сбритыми на этот раз усами или отпущенными на этот раз бородами сыграть ту же роль злокозненных заговорщиков против священной особы и драгоценной жизни царя. Настоящие же заговорщики были после разгрома 1881 г. в весьма малочисленном количестве, и к тому же теперь Александр III был окружен неприступной китайской стеной охраны.