– Нет, папа.
– Зачем закрывать Ульянову двери университета, сынок? С каждым может приключиться беда. Его брата, Александра, лишили жизни. Разве это не страшное наказание для его брата и сестер? Для несчастной матери? Будем милосерднее к людям, Саша! Я сам рисковал, подписывая отличную аттестацию Ульянову. Мне он сам не очень приятен. Чересчур замкнутый. Себе на уме. Но фактов его отрицательного поведения у меня не было.
– Будут! – неожиданно вспылил Саша, введя отца в растерянность. – Он может пойти дальше Александра! Я чувствую это!
– Ты чересчур резок, сынок, – придя в себя, заметил Саше отец. – Судьба брата отпугнет его от подобных авантюр! Вас еще столкнет жизнь, непременно столкнет. Не сейчас, а через много лет. Ты расскажи ему, Володе Ульянову, что твой отец рисковал местом, незапятнанной репутацией, но не закрыл ему дорогу в жизнь. Он тоже когда-нибудь рискнет, чтобы помочь людям, и, если понадобится, поможет тебе, Саша. Ведь мы, симбирцы, должны помогать друг другу…
В отношении младшего Ульянова Саша был не во всем согласен с отцом, но больше спорить не стал. Отца он уважал безмерно, гордился им. Как инициативного, бесконечно преданного делу просвещения человека отца знали и ценили в столице, повышали в должности и звании. В начале 1898 года действительного статского советника Федора Михайловича Керенского переводят в Ташкент на пост инспектора учебных заведений Туркестанского края.
Глава третья
Жизнь в Ташкенте. Учеба в Петербурге
Саша покидал родной город без особого сожаления. Здесь ему все было известно, привычно, иногда до скукоты, но позже, вдали от родного города, он часто мысленно возвращался к нему, грустил, зная, что судьба не скоро устроит свидание с ним. А приехать в Симбирск, даже на неделю, было делом немыслимым, потому что одна дорога до него из Ташкента, куда вместе с отцом переселилась семья, занимала очень много времени. Переезд в Ташкент оказался целым путешествием – сначала через Каспий, потом через пустыню до Самарканда. В этом городе сделали остановку. Дворцы, мечети, гробницы с разнообразными витиеватыми узорами поражали воображение. А местный базар – колоритнейшее зрелище, от которого было трудно оторваться. Горы невиданных овощей и фруктов, гирлянды винограда – и все почти за бесценок.
Местные жители без особой неприязни относились к «урусам». Покорение Туркестана закончилось четверть века тому назад, и узбеки хотя и невольно, но свыклись, сжились с приехавшими к ним русскими. Первые из них – генералы и солдаты – беспощадно расправлялись с туземцами за малейшую попытку возмущения с их стороны. Целые кишлаки сжигались дотла в отместку за убийство русского, найденного поблизости. В приказе офицера, усмирявшего восстание в Катта-Кургане, писалось, что одна «подошва русского солдата ценнее тысячи голов несчастных сартов» (узбеков). Такие приказы не оставались «фразами». В 1898 году, уже после переезда Керенских, вспыхнуло восстание в тогдашней Ферганской области. Во главе него стоял местный религиозный вождь Дукчи Ишан. В ночь на 18 мая отряд местных жителей, вооруженных кинжалами, железными булавами и палками, напал на солдатские казармы в Андижане. Было убито 19 солдат. Царские войска быстро подавили восстание, перебили сотни узбеков, сровняли с землей все кишлаки, где жили руководители восстания, и на том месте начали строить русские селения. 18 человек были повешены, 362 – присуждены к каторжным работам от четырех до двадцати лет. А до Ташкента не донеслись даже отголоски этого восстания. Здесь в большом количестве были расквартированы русские войска, для русских строился новый город, но ночные появления в старой части для приезжих из России были довольно опасны. Однако днем местное население относилось к ним почтительно.
Саша наблюдал, как во время прибытия в Ташкент русских генералов тысячи узбеков падали перед ними на колени. Он знал из истории, что приращение территорий к России началось еще при Петре I, захватившем районы нынешней Эстонии, части Латвии и Финляндии, Кавказское побережье Каспия. Екатерина II присоединила к России северное побережье Черного моря, Крым, Правобережную Украину, Белоруссию, Литву и Курляндию. Александр I отнял у шведов Финляндию, у турок – Бессарабию и после войны с Наполеоном – часть Польши с Варшавой. При нем же Россия начала многолетнюю войну за покорение кавказских горцев. Александр II закончил покорение Кавказа, отвоевал у Китая Приамурский и Уссурийский края, захватил огромные территории в Средней Азии. Трудно было десятилетнему мальчику судить о правомерности этой политики, он принимал свою жизнь в Ташкенте как естественную, тем более что отец согласился здесь работать.