Например, как в сталинские времена, теперь в Беларуси существует практика борьбы с политическими оппонентами посредством преследования родственников, в первую очередь, детей. Так, в 1996 году Лукашенко выдвинул обвинения против председателя Объединенной гражданской партии С. Богданкевича, одновременно власти разорили фирму его сыновей и возбудили против них уголовное дело.
Как только бежавшая в Англию бывшая председатель правления Нацбанка Т. Винникова стала приводить в СМИ факты, компрометирующие президента и его ближайшее окружение, в Минске тут же был задержан ее сын Сергей, которому инкриминировали хранение наркотиков. Банкирша сразу же замолчала, и вскоре сына отпустили.
Когда бывший управляющий делами президента И. Титенков, раз- ругавшись с шефом, уехал в Москву, начались неприятности у его сыновей, и жена бывшего соратника Лукашенко была вынуждена писать ему открытое письмо с требованием не трогать детей. После того, как бывший премьер М. Чигирь принял участие в альтернативных президентских выборах, организованных оппозицией в 1999 году, он сам отсидел несколько месяцев за решеткой, судили его жену Юлию за хулиганство, а позже был осужден и провел несколько лет в колонии их младший сын Александр, которому инкриминировали торговлю запчастями от украденных автомобилей. Все обвинения с точки зрения закона были весьма сомнительными.
В 2006 году после президентских выборов было объявлено о возбуждении уголовного дела в отношении сына жены кандидата в президенты А. Милинкевича Инны Кулей за уклонение от воинской службы, хотя Игорь Кулей к этому времени уже четвертый год учился в польском университете. Также уголовному преследованию подверглись дети оппозиционных общественных деятелей С. Ободовского, В. Кишкурно, И. Крука. Нескольким активистам оппозиции милиция угрожала лишением родительских прав.
Обещания, договоренности и даже клятвы (заклинания о славянском братстве, например) имеют для Лукашенко только тот смысл, что позволяют усыпить бдительность партнера. Недоговороспособность белорусского президента стала, например, запоздалым открытием для российской правящей элиты. И Макиавелли мог бы здесь многому поучиться. В книге П. Шеремета и С. Калинкиной «Случайный президент» бывшая глава Нацбанка Т. Винникова вспоминает, как в 1997 году Россия требовала вовремя оплачивать поставки нефти и газа, глава государства устраивал спектакли, публично приказывал срочно перевести деньги, а сам давал команду не платить.
Сильно обижены на лидера Беларуси некоторые российские олигархи, утверждавшие, что он не выполнил своих обещаний накануне президентских выборов 2001 года. Самый известный скандал произошел с пивоваренной компанией «Балтика», которая после встречи ее главы с Лукашенко даже вложила средства в белорусское предприятие, а потом была вынуждена взыскивать их через суд. Сам президент уверял, что ничего никому не обещал. Все договоренности были устными.
В 1997 году в Беларуси были арестованы руководитель минского корпункта российского телеканала ОРТ П. Шеремет и телеоператор Д. Завадский. После показанного телерепортажа с белорусско-литовской границы их обвинили в незаконном пересечении государственной границы. В Москве состоялась личная встреча президентов Беларуси и России, после которой российский руководитель Б. Ельцин уверял, что Лукашенко обещал освободить журналистов, но не сделал этого, т. е. обманул: «Если между президентами достигнута договоренность, то в мировой практике просто не существует, что вдруг эта договоренность кем-то из президентов не выполняется. Такого не бывает».
17 июля 1999 года во время встречи Лукашенко с полномочным представителем ОБСЕ А. Северином и руководителем Консультативно» наблюдательной группы ОБСЕ в Беларуси Х.-Г. Виком президент согласился на ведение «переговоров» с «политической оппозицией». Это не допускающее никаких двусмысленных толкований положение зафиксировано в протоколе встречи, обнародовано в СМИ. Но уже очень скоро Лукашенко фактически отказался от своего обещания. 20 июля в Витебске он заявил, что «не видит смысла в переговорах с обанкротившимися политиками», а готов вести диалог лишь с «конструктивной» (надо понимать, с карманной) оппозицией. А через десять дней в интервью «Советской Белоруссии» Лукашенко разъяснил, что под «диалогом» с оппонентами он понимает дискуссии в СМИ.