В ноябре того же года на Стамбульском саммите ОБСЕ был принят итоговый документ, подписанный всеми главами государств, включая Лукашенко, в котором содержался пункт о конституционном кризисе в Беларуси и переговорах как единственном способе его разрешения. Но белорусский президент проигнорировал и его. Западные политики долго никак не могли привыкнуть, что глава государства может так бесцеремонно вводить в заблуждение, не держать слово, не выполнять обещание, передергивать смысл договоренностей.
Когда возникает необходимость, Лукашенко готов на быструю смену политических позиций и лозунгов. В начале 1990-х годов он осуществил политический дрейф от демократов к антиреформаторам, ностальгирующим по советским временам. Много раз белорусский лидер менял свои взгляды по вопросу интеграции с Россией в зависимости от политической конъюнктуры. То Лукашенко утверждал, что договор о создании белорусско-российского Союзного государства полностью соответствует Конституции Беларуси, то вдруг на пресс-конференции в Москве в 1999 году заявил, что реализация этого проекта потребует изменений в конституциях обоих государств.
Игра не по правилам, нестандартность действий, с одной стороны, испортили его репутацию, а с другой — дают Лукашенко значительное преимущество в политической борьбе. И здесь важную роль играют особенности его личности. Лукашенко с трудом приспосабливается к окружающей социальной среде, что выявилось еще в молодости. Доктор В Щигельский, изучавший психическое здоровье президента и для этого исследовавший его биографию, писал: «На протяжении всей своей жизни Лукашенко демонстрирует стойкое пренебрежение социальными правилами и нормами, маскируемое под позицию нонконформизма и борьбы за «идеалы»… Нарушения адаптации ясно прослеживаются в постоянных сменах места работы в «допрезидентский» период, семейной дезадаптации, в социальной дезадаптации». Отсюда постоянное состояние борьбы, склонность обвинять других, конфликтность, стремление изменить окружающую среду, чтобы обрести чувство внутреннего комфорта.
Эти психологические проблемы с адаптацией к социальной среде обусловили систематическое нарушение сложившихся правил, стереотипов, преодоление табу в роли политического лидера. Скандалы как неизбежное следствие таких отношений с внешним миром стали неотъемлемой составной частью его политического образа. Эпатажное поведение как внутри страны, так и за рубежом давно превратилось в норму. Его противники, уверенные в том, что так делать нельзя, потому что никто так не делает, проигрывали.
Иногда действия Лукашенко шокируют признанных специалистов в сфере политики. Когда в ноябре 2002 года в ответ на повышение Россией цен на поставляемый в Беларусь газ глава белорусского государства выступил с беспрецедентно резкими обвинениями в адрес Кремля, известный московский аналитик, президент фонда «Политика» Вадим Никонов прокомментировал это так: «На языке, на котором говорит Лукашенко, нормальные люди не разговаривают. Последнее его выступление — это просто песня. Человек неадекватен… Ничего подобного этой речи я в своей жизни не слышал и не читал ни у одного лидера ни одной страны мира. Это просто очень странный поток сознания, не имеющий отношения к реальности». Однако тот факт, что в результате «газового конфликта» рейтинг Лукашенко повысился, свидетельствует об адекватности Александра Григорьевича и твердой почве реальности, на которой он стоит.
Эксперты и представители элиты, не приемлющие подобный политический стиль, исходят из того, что он дискредитирует политиков, наносит огромный урон государству, международному престижу страны. Они никак не могут приспособиться и привыкнуть к мысли, что у Лукашенко совсем иное, не европейское представление о пределах допустимого в борьбе за власть. А такие понятия, как «интересы Беларуси», «государственный престиж» просто отсутствуют, выброшены за ненадобностью как пережиток. Эта психологическая неготовность оппонентов к тому, что белорусский лидер все время действует за гранью фола, позволяет ему выигрывать свои политические партии.
Понятно, что президенту с такими психологическими чертами тесно в рамках политических институтов, хоть в чем-то ограничивающих его власть. Он неизбежно стремится изменить внешнюю среду обитания, привести окружающий мир в соответствие со своими представлениями о нем, подстроить политическое пространство под себя. Как писал политолог А. Лысюк, «он, как портной, «кроит» государство по своей фигуре и фактуре, насыщая его своим интеллектом, стереотипами, темпераментом, капризами и т. п.». В этом смысле Лукашенко является революционером. Он радикально поменял представление о пределах возможного в белорусской политике, изменил конституционный строй Беларуси, создал политическую систему, в которой он обладает несменяемой единоличной властью, подстроил под себя весь механизм государственного управления. При любом другом президенте этот механизм не сможет функционировать, и потребуется кардинальная политическая реформа. Белорусский лидер прекратил демократические реформы, повернул развитие страны назад, к советскому прошлому, остановил или по крайней мере затормозил ход исторического времени. При этом он прекрасно сознает, что идет вопреки мировым тенденциям, но считает это своей заслугой. Выступая в сентябре 2004 года перед студентами Брестской области, белорусский лидер говорил: «Мне хватило какой-то интуиции порой не сделать так, как делал весь мир. Мне говорили: да куда ты идешь, ты же один, посмотри, в каком направлении движемся…».