И ради того, чтобы привлечь внимание, президент пускается во все тяжкие. Не будем трогать случаи, когда дается своеобразная политическая интерпретация событий (итоги выборов, референдумов, оценка политики Запада и др.). Совершенно невинными выглядят невыполненные обещания, причем не только политические, но, например, обещание показать видеозапись о выдворении голодающих депутатов оппозиции из Верховного Совета в 1995 году или документы об аресте Д. Павличенко, подозреваемого в причастности к исчезновению оппозиционных политиков.
В 2000 году во время широко разрекламированной встречи Лукашенко с участниками так называемого «общественного диалога» глава государства пообещал принять предложение о том, что треть членов избирательных комиссий формируется из числа представителей партий и общественных организаций. Однако в проекте закона, направленном Администрацией президента в Палату представителей, этой поправки не оказалось.
Известны случаи, когда Лукашенко отказывался от своих слов. Возьмем наиболее известные примеры. В ноябре 1995 года президент дает интервью немецкой газете «Handelsblatt», в котором положительно отзывается о немецком порядке при Гитлере. (Цитаты и анализ этого интервью даются в следующей главе). 23 ноября того же года в 19.50 оно было передано по Белорусскому радио, его слышала вся страна. Потом был большой скандал. И вот в 2003 году во время интервью немецкому журналу «Der Spigel» журналисты напомнили белорусскому руководителю его высказывание о Гитлере. Лукашенко с негодованием отрицал этот факт: «Скажи я действительно нечто подобное, на следующий же день я был бы изгнан со своей должности».
Еще один показательный случай. Выступая 1 декабря 1994 года на сессии Гомельского горсовета, Лукашенко произнес такую реплику: «Люди, которые говорят на белорусском языке, не могут делать ничего, кроме как разговаривать на белорусском языке, потому что по-белорусски нельзя выразить что-то большое. Белорусский язык — бедный язык. В мире существует только два великих языка — русский и английский». Тогда заявление президента получило громкий отрицательный резонанс, особенно в среде интеллигенции. И вот в 1997 году в интервью российской «Независимой газете», парируя неприятный вопрос журналиста, Лукашенко заявил: «Найдите хоть одну фразу, где я пренебрежительно отозвался о белорусском языке. Найдите и покажите. Не найдете. Я уплачу миллион долларов. Найдите и мне пришлите. Никогда не было этого. Это опять выдумки оппозиции».
Особым направлением пропагандистской кампании государственных СМИ и публичных выступлений Лукашенко является тезис о том, как плохо было в Беларуси в начале 1990-х годов и как стало все замечательно после избрания Александра Григорьевича президентом. И ради контрастности картины он дает полную свободу своей богатой фантазии. Оказывается, в начале 90-х годов в стране было разрушено все: промышленность, колхозно-совхозное производство, финансовая система, армия и т. д. Во время выступления перед студентами Брестской области 23 сентября 2004 года Лукашенко заявил, что десять лет назад 100 % предприятий в Беларуси фактически не функционировали. В 1998 году президент говорил, что к моменту его прихода к власти в стране было 30 % безработных, а в 2005-м он уже уверенно утверждал, что в то время здесь была «практически полная безработица». (Для справки: В докладе Лукашенко 21 июля 1994 года на сессии Верховного Совета констатировалось, что «на начало июля 1994 года на учете состояло почти 88 тысяч безработных. Вроде невысокий уровень»).
В апреле 2010 года глава государства утверждал: «13 лет назад была жуткая ситуация, безденежье. Люди раздетые, голодные ходили, зарплатa была $10–30 в месяц, в магазинах на полках ничего не было». На самом деле раздетых и голодных в Беларуси никогда не было. Острый товарный дефицит, карточная система существовали в начале 1990-х годов. 13 лет назад — это 1997 год. Пустых полок тогда уже не было. В 1994 году средняя зарплата составляла $20, а к 1996 году она уже выросла почти до $100, Так что память Александра Григорьевича явно подводит.
Еще одно не соответствующее действительности, но часто повторяющееся утверждение, будто в начале 90-х годов Беларусь находилась на грани расчленения, ее хотели разрезать на три части, «практически каждый русский человек, россиянин был «посажен» на чемодан для выдворения из Беларуси».