И как бы Лукашенко, а вслед за ним и вся пропагандистская машина, ни уверяли, что в ноябре 1996 г. политический строй в стране был изменен «по воле народа», референдум 2004 года прошел в полном соответствии с законами, сам президент прекрасно знает, как все было на самом деле. Хоть он и его ближайшая команда делают вид, что победителей не судят, однако призрак расплаты за все неправедные дела, словно первобытным родовым проклятием будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Этот скрытый комплекс вины, как каинова печать, явственно проступает в действиях главы государства.
Кроме психологических факторов, действуют и системные закономерности. Режим стал заложником собственной политики. В его рамках перекрыты механизмы и каналы обратной связи между властью и обществом. В значительной мере вместо информации о подлинных настроениях общества, реальных угрозах и опасностях, власти получают препарированную собственную пропагандистскую туфту. И, казалось бы, полное всевластие вертикали на практике в какой-то степени оборачивается утратой контроля над протекающими в обществе процессами.
Естественной реакцией на неизвестность является безотчетный страх, скрываемый и подавляемый. А у страха, как известно, глаза велики. Причем он действует на подсознательном уровне, независимо от воли человека, часто управляет его поступками. Отсюда подозрительность, недоверие ко всем, ожидание подвоха. И прежде всего недоверие к номенклатуре, ближайшему окружению. Поэтому в отношении всех крупных чиновников осуществляется постоянный контроль, слежка, подслушивание, анализ их поведения.
Когда журналист французской газеты «Le Monde» спросил Лукашенко, в чем смысл назначения его сына Виктора помощником президента по вопросам безопасности, то услышал такой ответ: «Ни один руководитель в мире не может похвастаться наличием полного доверия ко всем, кто егo окружает. Поэтому мой сын помогает мне».
Александр Федута на основе собственного опыта работы в Администрации президента так описывает рабочий день Лукашенко: «Утро у него начиналось с приема Виктора Шеймана, который тихим и уверенным голосом докладывал сообщения «наших спецслужб» обо всех злоумышленниках с партбилетами различных цветов и без таковых. На смену госсекретарю СБ шел начальник Службы контроля, смысл речи которого сводился к лаконичному: «Воруют». Затем в кабинет главы государства и исполнительной власти входил особист-порученец Виктор Кучинский, традиционно пребывающий в состоянии полной боеготовности… Этот парад авторитетов длится никак не менее полутора часов. Итог парада — ощущение отовсюду надвигающейся опасности со всеми вытекающими последствиями. Какие иные решения можно принять, находясь на взводе? Президент начал нарушать закон. Конституционный суд погрозил пальцем и вежливо попросил отменить противоречащие закону решения. Президент испугался, что он может продемонстрировать слабость, и повторил нарушение. Дальше — больше. Восемнадцать нарушений Конституции сопровождаются восемнадцатью соответствующими заключениями Конституционного суда — рецидив за рецидивом. Сейчас, по мнению одного из компетентных юристов, дорога из президентской резиденции для г-на (гражданина) Лукашенко может пролечь прямиком на Володарку (следственный изолятор в Минске на улице Володарского. — Авт.). Гражданин Лукашенко этого боится. Он боится ножа в спину, яду в стакан, бомбы в холодильник. Он боится, когда собираются больше трех и идут пешком по маршруту «Солигорск — Минск». Он боится заговора генералов, журналистов и лично Семена Шарецкого. Он боится, что Россия перекроет вентиль газового крана, и народ сметет его. Ему хронически не хватает смелости, поэтому его охрана растет со скоростью катящегося в пропасть снежного кома. Сначала несколько добровольцев-афганцев — затем управление охраны КГБ, затем служба безопасности президента и ГУГО (Главное управление государственной охраны. — Авт.)».
После истечения в 1999 году его президентских полномочий по Конституции 1994 г., до президентских выборов 2001 года, т. е. до нового подтверждения своей легитимности, он не выезжал на отдых за пределы Беларуси. Потому что известно: в диктаторских режимах государственные перевороты часто происходят в момент отсутствия главы государства в стране.