В Беларуси социально-политический раскол общества имеет особый характер в связи с затянувшимся идеологическим кризисом, нерешенностью проблемы исторического выбора. Если в других странах глубокие социальные, политические противоречия уравновешиваются единством в вопросах национально-государственной самоидентификации, защиты независимости державы, то здесь ситуация иная. В Беларуси раскол распространяется и на вопросы самоопределения нации, суверенитета государства.
В такой ситуации тем более одной из важных функций президента является обеспечение гражданского мира и общественного согласия в стране без насилия и политической конфронтации, с помощью компромиссов, учета мнения и позиций противоположных политических сил.
Однако в Беларуси все произошло с точностью до наоборот. Фундаментальный раскол белорусского общества, проявившийся еще на заре перестройки, существовал как бы в потенции, на мировоззренческом уровне. Президент Лукашенко стал главным фактором углубления этого раскола, довел его до реального противостояния, превратил политическую борьбу в холодную гражданскую войну.
Оппозиционно настроенная часть населения (а это около 2 миллионов человек) не имеет политического представительства, ее интересы не защищены, отсутствуют механизмы учета мнения этих людей. Оппозиция насильно выброшена из политической системы.
Государственная власть не просто игнорирует и подавляет интересы этой части населения, ориентированной на рыночную экономику, демократию, белорусское национальное возрождение, а ведет против нее непрерывную политическую войну. В Беларуси, как и в СССР после 1917 года, нагнетается вражда против самой культурной, образованной, динамичной, социально и политически активной части общества. Так, предприниматели были объявлены «вшивыми блохами» и «жуликами». Кампания запугивания вплоть до уголовного преследования ведется против директорского корпуса. А. Лукашенко постоянно допускает оскорбления в адрес людей, творящих на белорусском языке.
Понятно, что названная социальная группа ощущает острый социальный дискомфорт. По мнению известного белорусского социолога профессора О. Манаева, эти люди «оказываются, образно говоря, «припертыми к стенке», а потому формирование гражданского общества и рыночной экономики в Беларуси, по сути дела, превращается в политическую борьбу». Реформаторская часть населения вынуждена оказывать сопротивление. Учитывая отсутствие демократических механизмов, оно происходи в жестких формах. Ликвидировать или даже нейтрализовать 20–25 % населения затруднительно хотя бы потому, что данная социальная группа постоянно воспроизводится вследствие развития объективных социальных процессов как внутри государства, так и вне его. Поэтому пока существует нынешний режим, Беларусь априори запрограммирована на постоянный конфликт, превращение естественных противоречий в социальное противостояние. Как писал в 1996 году публицист А. Майсеня, «Лукашенко и национальное согласие стали понятиями-антиподами. Никогда за все суверенное существование Беларусь не была так близка к политическим потрясениям. За два года своего правления Александр Лукашенко доказал, что в одном он не знает равных — все, к чему он прикасался, заряжено энергией розни и конфликтов».
Сознательное нагнетание напряженности, доведение политической борьбы до степени психологической войны, постоянное воспроизводство чрезвычайного положения являются закономерностью существовании всех диктаторских режимов. Это же стало имманентной сущностью лидера Беларуси.
Для Лукашенко кризисы — это его стихия, естественная среда обитания. В ней президент чувствует себя как рыба в воде. В стабильных условиях, при нормальном, спокойном развитии событий ему неуютно, его политический облик меркнет. Он может проявить качества, обеспечивающие ему популярность, только в условиях чрезвычайщины, экстремальности, массовой истерии. Поэтому политическое чутье и свойство натуры толкают его к искусственному созданию больших и малых кризисов, конфликтов, скандалов. Они для него — способ политического существования.
В условиях чрезвычайки, обострения ситуации легче расправиться с оппозицией. Для этого президент отождествляет оппозиционную деятельность с понятиями «терроризм» и «политический экстремизм», а потом и указывает на этих самых «экстремистов», которые хотят «под шумок дестабилизировать ситуацию, скомпрометировать власть».