Деньги в фонд идут не только от масштабной коммерческой деятельности Управления делами президента, но и, судя по всему, от каких-то серых схем перепродажи российских энергоресурсов, о существовании которых не раз сообщали российские СМИ. Поскольку сфера эта закрытая, то можно лишь строить различные предположения. По мнению экспертов, объем президентского фонда в некоторые период был равен госбюджету.
Несколько раз Лукашенко был вынужден под напором критики и неприятных вопросов журналистов публично признаться в существовании теневого бюджета.
«— Поговаривают, что у вас самого имеются какие-то неучтенные миллионы?
— Привычный накат: у Лукашенко есть внебюджетные деньги. Да, есть. Но они не мои личные и в зарубежных банках не прохлаждаются. Деньги лежат на счетах в белорусских банках и работают на страну.
— Почему же вы не перечислите их в бюджет?
— Чтоб там разбазарили? Эта валюта — резерв. Мало ли что завтра случится…».
«Есть у президента небольшой резерв — на черный день, я его не отдам! А черный день — это безопасность нашего государства».
Время от времени Лукашенко выделяет деньги из своего фонда на какие-то общественные нужды, и этим хвастается. Например, субсидирование строительства очередного Ледового дворца сопровождалось такой тирадой: «Вы туда не вложили ни цента, ни доллара, и Сергей Степанович (премьер-министр С. Линг. — Авт.) туда не вложил ни цента, ни доллара. Эти деньги заработаны мною, мною не из бюджета, а если вы рубль деревянный туда вложили, ну так и слава Богу, а валютную составляющую президент вам давал не из бюджета, и это делаю для детей, для ваших детей».
После президентских выборов 2001 года Лукашенко отблагодарил руководителей вертикали за полученные результаты тем, что выделил каждому из них по «Мерседесу», а в ответ на критику оппозиции и независимых СМИ ответил так: «Ну, я что, из бюджета эти деньги взял? Да ни копейки из бюджета не взял. Где взял — это мое дело. Я законно их взял. Я ни у кого не отобрал, не украл и себе не взял. Так и по спортивным сооружениям. Дожили до того, что президент, чтобы слова кто-то плохого не сказал, должен где-то выкручиваться и искать эти средства. Да что, я себе это делаю? И все считают: ах, сколько денег!».
Из этих реплик следует, что Лукашенко не видит никакой разницы между государственными и личными деньгами, средства из президентского фонда, заработанные с использованием структур государства, считает своими, а выделение оттуда денег на нужды общества рассматривает как проявление собственного благородства и гуманитарной помощи.
Очень важный источник пополнения президентского фонда — продажа оружия. Наша республика была едва ли не самой милитаризованной частью СССР. Беларусь от распродажи огромных военных арсеналов получила миллиарды долларов. Так, по информации из зарубежных источников, только в 2000 году страна от продажи оружия получила около $1 млрд, что равнялось примерно 20 % госбюджета. Причем эти оружейные сделки сопровождаются постоянными скандалами: то продали США секретный противоракетный комплекс С-300, что вызвало возмущение в России; то толканули неисправные вертолеты Перу; то регулярно всплывает информация о продаже оружия вопреки международным санкциям (например, Ираку при Саддаме Хусейне).
Тот факт, что деньги от торговли оружием идут не в государственную казну, признал министр финансов Беларуси Н. Корбут, отвечая в парламенте на вопросы депутатов. В этом же был вынужден сознаться и сам Лукашенко в ходе президентской избирательной кампании 2006 года, когда один из кандидатов, А. Козулин, обвинил главу государства в присвоении этих средств и задал вопрос: «Где деньги, Саша?» И тот был вынужден оправдываться. Выступая с заключительным словом на Всебелорусском народном собрании, президент сообщил, что, во-первых, доходы от продажи оружия не такие большие, как об этом говорят оппозиция и СМИ, речь идет о миллионах, а не о миллиардах долларов. Во-вторых, он эти деньги направил на модернизацию вооружения для белорусской армии, а также для поддержки банковской системы, строительство социальных объектов. Поскольку проверить эти утверждения невозможно, то верить или не верить словам Лукашенко — дело личного выбора.