Люди, которые стоят ныне у власти, не смогли выйти за пределы своего собственного прежнего жизненного опыта, поэтому они не придумали ничего другого, кроме как попытаться воспроизвести советскую пропагандистскую машину периода застоя, как уже отмечалось, практически в первозданном виде, с идеологической вертикалью (во всех трудовых коллективах введена должность заместителя руководителя по идеологической работе), БРСМ вместо комсомола, курсом «Основы идеологии белорусского государства» в вузах вместо истории КПСС и научного коммунизма и др.
Для устранения инакомыслия, обоснования всеохватывающего контроля над обществом был выдвинут теоретический тезис, впрочем, тоже взятый из советского идеологического арсенала. В мае 2006 года, выступая с ежегодным посланием в Национальном собрании, Лукашенко заявил, что в Беларуси «отсутствует почва для социальных противоречий и конфликтов». Те же идеи проповедовались в программной статье первого заместителя главы Администрации президента А. Рубинова «Еще раз об идеологии» в газете «Советская Белоруссия» в июле того же года. Тезисы А. Рубинова — «общенародная государственная идеология», «свидетельство идеологического единства нашего народа», Беларусь «может существовать и успешно развиваться только при условии, если ее народ будет един, если все граждане Беларуси… будут привержены одним и тем же ценностям, разделять одну идеологию» — это классические идейные основы тоталитарного государства типа фашистской Германии или сталинского СССР.
Поскольку в реальности ни о каком единстве белорусского народа сегодня не может быть и речи, существует глубокий раскол общества в отношении фундаментальных мировоззренческих ценностей, то власти стремятся достичь декларируемого единомыслия в стране с помощью жестких репрессий против политических оппонентов, инакомыслящих, Главным аргументом в идеологической работе является сила. Не сила убеждения, а грубая сила государственной машины.
Ибо на самом деле обществ без социальных противоречий история не знает. Даже в СССР идеологи развитого социализма признавали их наличие, но считали, что в отличие от капиталистических стран они носят неантагонистический характер. В современном сложном и многообразном обществе идеологического единства народа можно достичь только одним способом: перестрелять или посадить в концентрационные лагеря несколько сотен тысяч или даже миллионов людей, не разделяющих официальную идеологию или государственную политику. Что наглядно продемонстрировали самые страшные диктаторы XX века.
Модель осажденной крепости
Выше уже отмечалось, что естественной средой обитания и полем самореализации тоталитарных и авторитарных режимов является воспроизводство чрезвычайного положения, постоянное поддержание и нагнетание напряженности в обществе. Модель осажденной крепости — форма функционирования всех диктатур. Поэтому постоянный поиск врагов, предпринимаемый Лукашенко, — проявление не только особенностей его личности, но и очень точная и знаменательная характеристика сущности режима. Это тест на узнаваемость. Ю. Дракохруст писал в этой связи: «Неотъемлемый элемент идеологии любой диктатуры — образ врага, который виноват во всех бедах и трудностях. Причем реальная сила врага не имеет значения, при диктатуре враг — это в первую очередь элемент идеологии, а не политики. Причем отношение к врагу амбивалентно: с одной стороны, он сильный и коварный, таится повсюду, с другой стороны, он слабый, далекий от народа, и вождь в любом случае побеждает его». Причем в период политического кризиса, внутреннего (в ходе электоральной кампании) или внешнего, идеологическая вражда к оппонентам доводится до невиданного накала, до состояния психологической войны.
Сама социальная модель в виде мобилизационной экономики, системы чрезвычайных институтов и методов, постоянно действующей идеологической вертикали не предназначена для нормального развития. Она имманентно запрограммирована на перманентную борьбу с какими-то врагами: внутренней оппозицией, российскими «противниками интеграции», Западом и т. д. На селекторном совещании в августе 1998 года президент сравнил Беларусь с Брестской крепостью в годы войны. Это символ, удачный идеологический образ, придуманный для выживания режима.
В 2005 году Лукашенко посетил город Лоев на границе с Украиной. Общаясь с жителями, он заявил: «Лоевщина является своего рода форпостом. Это наша граница. Здесь, как и в других регионах страны, люди должны жить хорошо. От того, как они живут, зависит то, как они в случае необходимости будут защищать нашу страну». Здесь любопытно даже не то, что, как можно понять из содержания реплики, от Украины исходит военная угроза Беларуси. Гораздо интереснее предложенная политическая философия. Оказывается, люди должны жить хорошо не потому, что в этом состоит смысл человеческого существования и государственной политики, а лишь для того, чтобы защищать Родину. Такое оборонное сознание внушается обществу и применяется для решения социальных и хозяйственных задач.