Я никогда вас не просил бежать впереди президента и за меня решать какие-то вопросы». Вот именно это является смертным грехом в деятельности КГБ, и этому нет прощения.
Отношение к политическим оппонентам
Независимые социологические исследования, проводимые в течение многих лет, показывают, что примерно 25–30 % населения Беларуси отвергает нынешний политический курс государства и поддерживает оппозицию. По-другому и быть не может, ибо страна находится на этапе глубокой социальной трансформации, на границе двух цивилизаций.
Однако в отличие от демократических стран, где власть не претендует на то, чтобы удовлетворить интересы всего населения, сам Лукашенко и государственная пропаганда много лет внушают обществу тоталитарную концепцию, будто в Беларуси построено такое государство, которое выражает, защищает, гармонизирует интересы всего народа и пользуется единодушной поддержкой граждан. Иначе говоря, благодаря мудрости и другим своим выдающимся качествам «народный президент» создал идеальное общество абсолютного добра. В таком государстве народ просто по определению не может не любить своего вождя или быть недовольным его политикой. Неудивительно, что после президентских выборов 2006 года Лукашенко заявил, что «за действующего президента проголосовал практически все население».
В рамках такого политического мышления вполне логично, что на белорусском информационном экране происходит искусственная демонизация оппозиции. Обычная для современного мира борьба различных политических сил трансформируется в противостояние добра и зла. Все, кто не поддерживает этот режим, ассоциируются с дьявольскими силами зла, исчадием ада, подозрительность и ненависть доводятся до уровня мировоззренческого кредо.
В таком отношении к политическим противникам нет ничего нового, это классическая модель тоталитарного сознания. Например, в «Кратком курсе ВКП(б)» оппоненты И. Сталина получали такие ярлыки: «белогвардейские пигмеи и козявки», «троцкистско-бухаринские изверги», «подонки человеческого рода», «ничтожные лакеи фашистов», «банда врагов» и пр.
Из выступлений Лукашенко и его пропагандистской обслуги следует, что поскольку весь белорусский народ поддерживает президента и его политику, то никакой оппозиции в стране нет и быть не может. А те люди, которые имеют наглость выступать против единственно правильной государственной политики, — «это не народ», «они вообще в нашем обществе ничего не представляют». Их количество ничтожно: около 1,5 тысячи человек, однако «боевиков их всего 400, список у государства имеется»; 1–2 тысячи малолеток «пытались за деньги что-то дестабилизировать»; «их на всю страну не наберется и одного-двух десятков».
О своих политических противниках президент не может говорить спокойно. Почти всегда в интервью, докладе или реплике на совещании, когда речь заходит об оппозиции, он срывается, становится раздражительным, резко меняет тональность, иногда переходит на крик. И это понятно. Ведь эти люди смеют посягать на самое главное, святое — на ЕГО ВЛАСТЬ.
В предыдущей главе мы показали, что Лукашенко, мягко говоря, весьма специфически трактует факты, мало заботится об их достоверности, часто дает волю своей богатой фантазии. Когда же заходит речь об оппозиции, то эти особенности политического стиля президента приобретают гипертрофированные масштабы. Здесь он не ограничен никакими правовыми или моральными рамками, поэтому не сдерживается и не стесняется, исходя из принципа, что чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверят.
В интерпретацию образов политических противников Лукашенко вложил всю силу своего недоброго таланта. Сюжеты об оппозиции в его публичных выступлениях — это песнь песней, особый жанр политического творчества. В сочных эпитетах, изощренных характеристиках своих врагов он оставил далеко позади И. Сталина и других известных диктаторов. Чтобы эти оценки не девальвировались, президент находит все новые ругательства и оскорбления. Можно составить отдельный словарь ярлыков, навешанных на белорусскую оппозицию, и это была бы уникальная в своем роде книга. В результате действие на белорусской политической сцене приобретает характер заговора каких-то сатанинских сил.
Изучая публичные выступления Лукашенко, можно выделить несколько уровней характеристик политических и личных врагов, которые он использует в зависимости от аудитории, времени, остроты конфликта, настроения и других факторов. Первый, самый низкий уровень, можно сформулировать так: они не люди, а какие-то полуживотные существа, «там нет ничего человеческого». Это «зверье», «волки в овечьей шкуре», «вшивые блохи», «квакающие от микрофона жабы», «жирные коты», «отребье», «как тараканы в банке, друг другу горло грызут», «начинают выть», «скулят», «хрюкают у кормушки», «аж визжат».