В феврале 1999 года в интервью телевидению Ирана Лукашенко призвал к формированию нового «мощного центра — военно-политического и экономического». В него должны войти Китай, Индия, Иран, Россия, Беларусь, арабские и другие страны: «Только они могут создать противовес сегодняшнему блоку НАТО и Соединенным Штатам Америки. Это нужно… для того, чтобы спасти цивилизацию, спасти планету».
Идея спасения мира периодически повторяется в выступлениях президента Беларуси: «Я уже говорил о том, какую роль могут сыграть белорусы в деле сохранения на данном историческом этапе общечеловеческих культурных ценностей, а в конечном счете — спасения нашей цивилизации». Образ Спасителя возникает в очередной раз, на этот раз он спасает уже не только белорусский народ, славянскую цивилизацию или народы бывшего СССР, а все человечество.
Обладай Лукашенко хоть немного чувством юмора, он бы почувствовал удивительную схожесть своих заявлений с известной речью Остапа Бендера, литературного персонажа сатирического романа «Двенадцать стульев». Там главный герой, выступая перед шахматным активом маленького города Васюки, обещал, что вскоре он затмит Нью-Йорк и будет переименован в Нью-Васюки.
На всех этих лукашенковских глобальных проектах переустройства мира лежит печать утопичности, абсолютной оторванности от реальности. Создается впечатление некой неадекватности, ощущение, что президент живет в каком-то нереальном, виртуальном мире. Такой вот своеобразный «комплекс Нью-Васюков».
Иногда кажется, что белорусский руководитель выступает от имени не среднего по европейским меркам государства, а сверхдержавы типа СССР. В медицине известен такой феномен, как фантомная боль, когда болит конечность, ампутированная много лет назад. Возможно, нечто похожее происходит в сознании Лукашенко. Оно в какой-то мере фантомное. Президент как будто ностальгически продолжает жить в СССР и проводит внешнюю политику великой державы, исчезнувшей почти 20 лет назад.
Между тем, сериал под названием «Я и великие» имеет международное продолжение. Несмотря на международную изоляцию, Лукашенко умудряется хвастаться близким знакомством с известными мировыми политиками. «Я хорошо знал Хусейна», — уверяет он французских журналистов, хотя никогда не встречался с иракским диктатором лично.
А встречи, пусть даже неофициальные, кулуарные, с известными зарубежными политиками вызывают у него большой восторг. Часто он их тут же объявляет своими друзьями. «Цзянь Цзэминь — мой хороший товарищ и друг», — говорит он о китайском руководителе. «Со Шредером вообще очень хорошие друзья были до того, как он стал канцлером». Наверное, бывший глава правительства ФРГ очень удивился бы, узнав, что имеет такого «друга», с которым встречался один раз.
С президентом США Б. Клинтоном у Лукашенко произошли две кулуарные встречи: одна — на саммите ОБСЕ в Стамбуле, вторая — на саммите ООН в Нью-Йорке. И это дало основание белорусскому президенту записать его в свои друзья: «Клинтон — мой друг»; «Мы друг другу приглянулись…. по-дружески общались… У нас неформальные, добрые отношения»; «Я как-то при встрече сказал Клинтону: мне бы твои заботы. Он рассмеялся. Потом спрашивает — почему ты так сказал? Я отвечаю: ты ценообразованием не занимаешься, борьбой с коррупцией не занимаешься, приватизацией не занимаешься, посевной, паводками и прочим и прочим — тоже нет. А я — занимаюсь».
С новым президентом США Б. Обамой Лукашенко не встречался. Но после резонансной победы чернокожего политика на президентских выборах руководителю Беларуси захотелось каким-то образом приобщиться к популярному американскому лидеру. И белорусский президент придумал: «Он (Обама. — Авт.) — стопроцентный Лукашенко, когда я пришел к власти после распада Советского Союза», т. е. новый американский президент — всего лишь хорошая копия лидера Беларуси.
Конфликтность
Очевидное противоречие между огромными международными амбициями, мессианством и международной изоляцией не могли не породить у Лукашенко тяжелого комплекса неполноценности. Он постоянно ощущает некий психологический дискомфорт, оттого что не признается лидерами ведущих государств мира, не имеет возможности совершать визиты в западные страны. Не такая уж завидная участь быть главой среднего по размерам государства и вместо визитов в европейские столицы совершать поездки лишь по российским регионам. Он вынужден ехать в Японию на Олимпиаду не в статусе президента Беларуси, а всего лишь руководителя Национального олимпийского комитета. А чтобы покататься на лыжах в Австрии, Словении или Сербии, глава государства вообще приезжал как частное лицо.