До́ма, в котором провел свое детство будущий президент, уже нет. Он выглядел совсем неказисто, поэтому его снесли, когда мать переехала к сыну в Минск. Некоторое время шли разговоры, в том числе в прессе, о том, что власти собираются создать здесь музей Лукашенко. Однако пока дело ограничилось тем, что мусор оттуда вывезли, территорию огородили забором и поставили беседку.
Теперь в деревне Александрия 1 построен благоустроенный агрогородок. (В деревне Александрия 2 осталось лишь 16 домов, жилых еще меньше). Колхоз преобразован в акционерное общество, спонсором которого назначен Национальный банк. На родину президента организован экскурсионный маршрут Орша — Копысь — Александрия. В местной школе создан музей Лукашенко. Видимо, чтобы поразить экскурсантов, в деревне построен роскошный физкультурно-оздоровительный комплекс на 2,2 тыс. человек, и это при том, что в Александрии проживают лишь 500 жителей.
Но посещение родной деревни главы государства посторонними людьми в неорганизованном порядке ограничено. Для поездки туда нужно получить разрешение в Шкловском райисполкоме, который выделит сопровождение. В деревне и сейчас живут дядя президента Федор Трофимович, тетя Анна Трофимовна, двоюродная сестра Лариса Федоровна.
Некоторое время Екатерина Трофимовна жила в специально построенном для нее доме в Минске, неподалеку от президентской резиденции. Дом добротный, с хозяйственными постройками. Но вскоре независимая пресса стала задавать вопрос, во сколько обошлась госбюджету родительская любовь главы государства. Выяснилось, что дом числится на балансе Управления делами президента. И среди жителей Минска поползли нездоровые слухи. Поэтому накануне президентских выборов 2001 г. Лукашенко забрал мать из этого дома в свою резиденцию.
Детство
Детство Саши было небогатым. Без мужчины жить в деревне было нелегко. Мать, работая на ферме, получала зимой 15–20 рублей в месяц. Летом, если удои были нормальные, ей платили 50–60 рублей. Мальчику с раннего возраста пришлось работать, помогать матери. Со временем научился доить коров лучше и быстрее матери.
Он рос крепким, здоровым. По воспоминаниям Екатерины Трофимовны, Саша только один раз простудился и заболел.
Одной из многих причин формирования авторитарного режима в Беларуси является субъективный фактор, особенности личности президента. Закомплексованность Александра Лукашенко отмечается всеми внимательными наблюдателями. Ее проявления многообразны. И об этом речь пойдет дальше. Здесь нам важно найти причины этого явления. Психологи утверждают, что истоки всех человеческих комплексов нужно искать в детстве.
Известный белорусский публицист А. Федута, изучавший биографию первого президента и даже одно время работавший с ним, так характеризует Лукашенко: «Перед нами классический тип закомплексованного сельского мальчишки, безотцовщины, или, как говорят в белорусских деревнях, «байструка». Из отрывочных реплик самого Александра Григорьевича о начальном этапе своей жизни вовсе не складывается впечатление о счастливом детстве, а совсем наоборот. Долгое время он отставал в росте от своих сверстников. «Выросший без отца, я приобрел такие черты характера: с одной стороны — жесткость, а с другой стороны мягкость до слез», — говорит он в интервью. На вопрос журналиста: «Как Вы жили в детстве?», президент ответил: «Нищим был!». Зависть к более благополучным детям, комплекс обойденного судьбой слышится в реплике депутата Верховного Совета Беларуси Лукашенко о политиках, «которых возила в школу черная «Волга», а на обед у них были бутерброды с черной икрой».
Есть и более детальные воспоминания Лукашенко, из которых предстает запечатленная в его памяти тяжелая борьба за выживание: «Пятидесятые годы — это страшная нужда была, тяжелые времена. Я помню, какая была борьба на селе. Кто был сильнее, тот выживал, у кого были здоровые мужики и отцы, тем было легче. Мне досталось от этой жизни…». Еще одна любопытная цитата. Через месяц после прихода к власти Лукашенко в телеинтервью известному московскому журналисту А. Караулову рассказывает о своем детстве: «Знаете, что у меня осталось в памяти от детства? У нас с мамой было полгектара земли. И вот мы с трудом взяли лошадь в колхозе, за бутылку, как обычно, самогона, потому что водки не могли купить. И вот приехали пахать. Я коня вел, мне было лет, наверное, восемь или семь, а может, и того меньше. Веду я коня, а мама за плугом.