Первой проблемой, с которой столкнулся Лукашенко на посту президента, стало отсутствие у него четкой концепции развития страны, цельной стратегии, системного видения причин кризиса и способов его преодоления. То, что было им декларировано в ходе избирательной кампании, он сам вряд ли считал реальной программой действий. И его представления о том, что делать, были достаточно смутными. Другой вопрос, считал ли он сам это проблемой. Лукашенко любил повторять, что он прагматик, реалист, свободный от идеологической зацикленности, руководствуется не кабинетными теориями, а «здравым смыслом», стоит на земле, а не витает в облаках. Поэтому президент даже не пытался сформулировать стратегические задачи, стоящие перед страной на том историческом этапе, а ограничивался заявлениями о необходимости «наведения порядка», «борьбы с коррупцией», «улучшения жизни народа» и др. Этим объясняется та свобода действий, которую президент дал правительству в первые месяцы своего правления.
Отсутствие у Лукашенко концептуальных подходов к государственной политике могло быть компенсировано наличием профессиональной команды. Однако этого как раз и не было. Известный оппозиционный политик Г. Карпенко (ныне покойный) отмечал: «Конечно, плохо, что президент пришел к власти без программы, но еще хуже — и без команды. Помню высказывание одного из самых близких его соратников накануне выборов, когда результаты их были предрешены в пользу Лукашенко: «Мне становится страшно: что мы будем делать с властью, когда победим?».
Как известно, любой руководитель подбирает кадры в соответствии с задачами, которые он ставит перед собой и своей командой. Поскольку задачи были сформулированы весьма невнятно, то подбор людей на руководящие государственные посты происходил хаотично и в спешке. Вполне логично, что на ключевые должности Лукашенко назначил наиболее доверенных лиц из своего избирательного штаба: Л. Синицына — главой Администрации президента, И. Титенкова — управляющим делами президента, В. Шеймана — секретарем Совета безопасности.
Что касается формирования правительства, то достойных кандидатур в своей команде для этой структуры Лукашенко не нашел, за исключением В. Гончара, назначенного вице-премьером. Поэтому пришлось искать на стороне. Главой правительства неожиданно был назначен Михаил Чигирь, председатель «Белагропромбанка», на тот момент человек в политике новый. На все вопросы депутатов в парламенте и журналистов о будущем правительственном курсе он не мог ответить ничего определенного.
Еще более неожиданным было назначение М. Мясниковича и С. Линга — двух вице-премьеров в правительстве В. Кебича на такие же посты в новом составе Кабинета министров. В ходе избирательной кампании Лукашенко страстно обличал тогдашнее правительство, обвинял в коррупции, некомпетентности, грозился многих министров во главе с премьером отправить в тюрьму. На вопрос: «Что Вы сделаете после своего прихода к власти с самым богатым человеком Беларуси — Михаилом Мясниковичем?» — он отвечал: «То, чего он заслуживает». Оказалось, что заслуживает он высокой должности.
Еще несколько человек из номенклатурного большинства в Верховном Совете (В. Гаркун, В. Леонов и др.) были назначены министрами. Согласно анализу фракции БНФ в парламенте, из десяти высших руководителей, назначенных президентом, не было ни одного, кто не работал бы в ЦК КПБ, правительстве или его структурах. Все это лишний раз свидетельствует о том, что сам глава государства не видел принципиального различия в концепции, идеологии между прежней властью и новой. Такая кадровая политика (как и отсутствие реформ) вскоре дала независимым газетам основание прийти к выводу, что «Лукашенко — это Кебич сегодня».
Преобладание безликости и посредственности в новой правящей команде не оставляло надежд на то, что окружение президента может компенсировать его собственные недостатки. Кроме того, сформированные таким образом правительство и президентская Администрация оказались не командой единомышленников, а весьма разношерстным составом людей с совершенно разным уровнем культуры, профессионализма, пониманием задач, стоящих перед страной. Естественно, что у них были различные, порой противоположные представления о государственной политике. Поэтому противоречия и перманентные острые конфликты в этой команде были запрограммированы изначально.
Вследствие этих причин политический курс страны не мог быть определенным и последовательным, а лишь хаотичным и зигзагообразным. Президентская команда действовала стихийно, на ощупь, методом проб и ошибок. Иногда чувствовалась просто растерянность. Ситуация усугублялась личными качествами главы государства, его эмоционально-импульсивным стилем руководства. Вследствие этого беспорядочное дерганье за разные рычаги власти, судорожные повороты руля государственного управления то влево, то вправо характеризовали все первые месяцы пребывания Лукашенко у власти. Тот же Г. Карпенко так оценивал государственную политику того времени: «Колебания из одной крайности в другую (отпустить цены — вернуть цены, начать приватизацию — остановить приватизацию, не повышать цены на жилье и коммунальные услуги — повысить, пообещать социальные гарантии — отменить их и т. д.) становятся просто нормой управления».