Очень скоро выяснилось, что Лукашенко тесно в рамках Конституции. Он сокрушается по поводу существования законодательных ограничений деятельности президента, требует от парламента разрешить ему с помощью указов менять законы, направленные на расширение полномочий главы государства.
Постепенно, шаг за шагом происходило усиление государственного вмешательства во все сферы общественной жизни, наблюдалось стремление взять под контроль структуры гражданского общества. В этом смысле любопытным было выступление президента на встрече с активом Федерации профсоюзов Беларуси (ФПБ) 23 ноября 1994 года. В нем по существу была изложена программа огосударствления профсоюзов. Лукашенко видел их в качестве «приводного ремня» от государства к народу. Они должны, по мысли президента, помогать правительству в осуществлении экономической политики, наладить контроль над использованием государственной собственности, осуществить борьбу с коррупцией и даже следить за нравственным обликом членов профсоюзов (бороться с пьянством). Иначе говоря, он высказал намерение превратить профсоюзы в еще один государственный контрольный орган.
Одновременно президент выразил резко негативное отношение к свободным профсоюзам, которые, в отличие от «официальных профсоюзов» (ФПБ), занимались истинно профсоюзной деятельностью. Они защищали права наемных работников, являлись оппонентами администрации предприятий и государства как основного хозяина средств производства. Такую деятельность Лукашенко назвал «политической», направленной на «дестабилизацию» ситуации в стране.
Вполне логично, что первая серьезная реформа, которую осуществил президент, касалась не экономики, а системы власти. Он предпринял реформу местного управления. Дело в том, что политическая система Беларуси представляла собой странный симбиоз трудно совместимых элементов: института президентства и Советов. Согласно закону, руководители регионов (председатели облисполкомов, райисполкомов и т. д.) избирались Советами соответствующего уровня и работали на основе принципа «двойного подчинения», т. е. подчинялись избравшему их Совету и вышестоящему исполкому.
Лукашенко предложил создать «вертикаль исполнительной власти» как средство восстановления управляемости страны. Согласно его проекту, президент предлагает областному Совету кандидатуру на должность председателя облисполкома, а депутаты голосуют. В свою очередь председатель облисполкома предлагает районному Совету кандидатуру председателя райисполкома. Глава государства пригрозил парламенту, что если тот откажется поддержать его предложения, то он будет искать иные пути их реализации.
Президент и его оппоненты апеллировали к Конституции, которая трактовала местное управление весьма противоречиво. 21 ноября Конституционный суд, рассматривавший этот вопрос, признал создание президентской вертикали соответствующим Основному Закону.
В результате реформы местного управления была создана исполнительная вертикаль, укрепившая власть президента. Но одновременно она вытеснила местное самоуправление на периферию общественной жизни, привела к возрастанию роли государства за счет ущемления прав гражданского общества. Объективная потребность в реформировании Советов реализовалась не в виде замены Советской власти муниципальной, а на путях антидемократического усиления центральной власти за счет сокращения полномочий местного самоуправления.
Очень скоро в полную силу проявилась одна из черт характера Лукашенко, ставшая фирменным знаком его политического стиля, — конфликтность. Эта особенность личности первого президента, умноженная на его властные полномочия, имела роковые последствия для политической системы и вообще для общественной жизни Беларуси. Как прозорливо писал В. Ленин о грубости И. Сталина, «это такая мелочь, которая может получить решающее значение». Призывы к гражданскому согласию, объединению усилий всех политических сил, прозвучавшие из уст президента в первые дни его правления, при появлении первых же проблем были быстро забыты. Как отмечали Г. Дракохруст, Ю. Дракохруст и Д. Фурман в книге «Белоруссия и Россия: общества и государства», «Лукашенко сразу же начинает бороться. И бороться не столько «за» что-то, сколько «против» — против всех сил…ограничивающих его власть». Например, в выступлении по телевидению 11 ноября 1994 года президент обвинил всех: коммунистов, националистов, центристов, Верховный Совет, Конституционный суд, руководителей регионов, СМИ, партии. Даже созданное им же самим правительство он обвинил в саботаже.