И теперь он надеялся дожать Верховный Совет. Главной дубиной предполагалось сделать Всебелорусское народное собрание.
Однако Лукашенко, выступая с докладом на этом форуме, неожиданно заявил, что он принял решение отказаться от намерения в нарушение Конституции назначить референдум на 7 ноября, а согласился с датой, определенной Верховным Советом, т. е. 24 ноября. Это было представлено как проявление доброй воли, компромисс. Вероятнее всего, президент пошел на уступки под давлением Москвы. Позже, выступая в российской Госдуме, он сказал: «Я… шел на компромиссы, на которых настаивали, в том числе и руководители Российской Федерации. Я согласился перенести референдум с 7 на 24 ноября». После такого заявления Лукашенко на Всебелорусском народном собрании смешно было смотреть, как его делегаты, выступая по заранее заготовленным текстам, продолжали «от имени трудящихся» требовать, чтобы референдум прошел 7 ноября в соответствии с волей президента.
В ответ на свою уступку Лукашенко потребовал от Верховного Совета отказаться от выдвижения на референдум своих вопросов. Это предложение было записано в резолюции Всебелорусского народного собрания. Но парламент не уступил, справедливо считая, что согласие выполнять закон не есть компромиссный шаг навстречу.
Исход референдума в решающей степени зависел от позиции номенклатуры, в сознании которой подчинение начальству заложено на генетическом уровне. Лукашенко и его администрация оказывали на нее жесткое давление, осуществляли проверку на лояльность, избавлялись от ненадежных руководителей. Работникам госаппарата, вне зависимости от личных симпатий, вменялось в качестве служебных обязанностей агитировать за президентский проект Конституции. Все руководители регионов, предприятий и учреждений обязаны были лично контролировать ход голосования, ибо от его исхода на подведомственном им участке зависела их дальнейшая служебная карьера.
Значительное давление оказывалось на депутатов. Поскольку большинство из них работало руководителями в государственных и хозяйственных структурах, то они были уязвимы. Вследствие этого президентской команде удалось расколоть парламентские фракции «Союз труда» аграрную и коммунистическую. В Партии коммунистов Беларуси происходил кризис не только фракции, но и партии. Практически за месяц она пережила два раскола, которые произошли по линии отношения к демократии. Руководство партии и парламентской фракции во главе с С. Калякиным и В. Новиковым остались в оппозиции, ибо ясно осознавали, что авторитарный режим лишал их политического будущего.
Кульминация противостояния
4 ноября Конституционный суд принял решение по запросу Председателя Верховного Совета С. Шарецкого о том, соответствует ли Конституции вынесение на референдум новых проектов Основного Закона. КС признал, что не соответствует. Он исходил из того, что, согласно Конституции, на референдум можно выносить изменения и дополнения в Основной Закон. А те проекты, которые предложил президент и Верховный Совет, по мнению конституционных судей, являлись не изменениями в действующей Конституции, а представляли собой новые варианты этого документа. Поэтому КС решил, что и проект президента, и проект Верховного Совета нельзя выносить на обязательный референдум, решения по ним могут носить только консультативный характер.
На основании этого решения Верховный Совет и Центризбирком принимают свои постановления, утверждающие консультативный характер вопросов о проектах Конституций. И на бюллетенях для голосования, выпущенных ЦИК, было написано примечание об этом решении КС. То есть, говоря юридически, граждане голосовали в соответствии с тем, что было записано в бюллетенях.