Другие члены суда считали иначе. В результате 23 ноября Конституционный суд не смог принять никакого решения и перенес слушания по этому делу на 26 ноября, т. е. после референдума. Срыв соглашения означал и провал миротворческой миссии российской делегации. Любопытно, что премьер РФ В. Черномырдин в телевизионном комментарии в первую очередь обвинил в этом Верховный Совет, но часть вины возложил и на Лукашенко.
За несколько дней до референдума значительная часть правящей элиты выжидала исхода политической борьбы. Колебались многие руководители вертикали. Большинство членов правительства были готовы подать в отставку в знак протеста против нарушения Лукашенко Конституции. И только слабость и нерешительность оппозиции вынудили чиновников работать в пользу президента. Основная масса номенклатуры поддержала Лукашенко на референдуме. Трудно однозначно определить, в какой степени эта поддержка была вынужденной, а в какой — добровольной. В любом случае без поддержки номенклатуры Лукашенко не выиграл бы референдум. В отставку подали лишь премьер-министр Михаил Чигирь, министр труда Александр Соснов и заместитель министра иностранных дел Андрей Санников.
Драматизм этих дней и часов ощущается в позднейших воспоминаниях Лукашенко: «А враги толкали меня к этой стрельбе. Ночью, перед референдумом, который продлевал мои полномочия, противники собрались в Конституционном суде принимать против меня решение. Мои сторонники с оружием приходят ко мне: «Александр Григорьевич, решайтесь, надо это осиное гнездо разогнать. Если они примут решение в Конституционном суде, неизвестно, пойдут ли за вами силовики». Я говорю: «Нет, они не примут это решение. А если мы пойдем с оружием их разгонять, это будет повод нас упрекнуть. Будем надеяться, что все обойдется». Утром референдум, мы сидим ночью в моем кабинете, друзья с пистолетами, и ждем. Я до сих пор над ними посмеиваюсь, над их пистолетами».
Процесс голосования
Референдум прошел с грубейшим нарушением законодательных норм. В ответ на обвинения в растранжиривании народных денег на ненужный референдум Лукашенко заявил, что из бюджета не возьмет ни копейки, но пару миллионов долларов найдет. В ответ на запрос министра финансов президент подписал распоряжение такого содержания: «Согласно моим обещаниям белорусскому народу, выборы и референдум из республиканского бюджета финансироваться не будут»! И действительно, вопреки закону, финансирование кампании шло не из бюджета, а из других источников, в том числе из фонда, созданного в «добровольно-принудительном» порядке из денежных перечислений трудовых коллективов. Бюллетени для голосования печатало Управление делами президента и распространяло в регионы через президентскую вертикаль. Центризбирком и местные избирательные комиссии не контролировали этот процесс, не владели информацией об их количестве. Вопреки постановлению Центризбиркома в ряде мест создавались новые избирательные комиссии из преданных президенту людей, из старых комиссий исключались представители оппозиции.
К осени 1996 года завершилась монополизация государством радиоэлектронных СМИ. Все государственные медиа пропагандировали позицию президента, что тоже противоречило законодательству, которое предусматривало равные возможности агитации «за» и «против» вопросов референдума. По данным группы международных экспертов Европейского института по СМИ, с 9 по 24 ноября Белорусское телевидение (единственный в то время телеканал в стране) в передачах, посвященных референдуму, 90 % времени агитировало в пользу Лукашенко, а радио — 92 %.
В 1996 году была впервые опробована практика массового досрочного голосования, которая позже многократно повторялась на всех выборах. Тогдашнее белорусское законодательство предусматривало возможность для граждан, которые могут документально подтвердить свое отсутствие в день референдума, проголосовать досрочно в течение двух недель перед днем основного голосования. Однако по призыву президента местные органы власти, государственные СМИ настойчиво приглашали людей приходить на избирательные участки досрочно. Для этого даже были отпечатаны и массовым тиражом разосланы гражданам специальные приглашения. В результате с 9 по 23 ноября проголосовало 20 % избирателей, а в некоторых районах, где власти проявили особое усердие, эта цифра доходила да 50 % Понятно, что результаты досрочного голосования легче фальсифицировать.