Согласно новой Конституции, из числа лояльных депутатов была создана Палата представителей — нижняя палата Национального собрания. Она состояла из 110 человек. Ее спикером был избран последний в истории БССР первый секретарь ЦК КПБ А. Малофеев. Если учесть, что в Беларуси тогда существовало 260 избирательных округов, в которых в 1995 году проходили выборы депутатов, то нижняя палата парламента представляла лишь 42 % избирателей. То есть и формально она не тянула на роль общенационального парламента, чего не допускалось даже в советские времена. Так же быстро были реорганизованы и другие органы власти.
Депутаты, оставшиеся верными Конституции 1994 года, признали итоги референдума незаконными, создали Белорусский комитет защиты демократии во главе с С. Шарецким.
Таким образом, все происшедшее нельзя классифицировать иначе, как государственный переворот, насильственное изменение конституционного строя. Новая Конституция легализовала, юридически оформила фактически сложившийся в стране режим ничем не ограниченной личной власти Лукашенко.
Первое зарубежное поздравление Лукашенко с победой на референдуме поступило от премьера России В. Черномырдина. Лидеры других государств не спешили это делать. На торжественной церемонии подписания новой Конституции послы иностранных государств не присутствовали. Запад встретил итоги референдума резко отрицательно. Долгое время ЕС, ОБСЕ, Совет Европы признавали группу депутатов Верховного Совета, сохранивших верность Конституции 1994 года, законным парламентом Беларуси. Поэтому заявление Лукашенко, что принятию новой Конституции рукоплескали в Европе и Америке (см. эпиграф), — один из примеров ставшей для него уже традиционной демагогической риторики, когда черное называется белым.
Применяя этот же метод и стремясь заклинаниями залечить тяжелую национальную травму, нанесенную этими событиями, президент неоднократно утверждал, что «сегодня именно в Беларуси положено начало самому демократическому процессу в мире, когда власть осуществляется народом и все полномочия передаются государственным лицам от имени народа»; «в республике установилась политическая стабильность, гражданский мир и национальное согласие».
Итоги референдума
Установление авторитарного режима в Беларуси явилось проявлением определенной закономерности. Согласно анализу белорусского политолога А. Батуры, за 1973–1989 годы 80 % из стран молодой демократии, избравших президентскую форму правления, скатилось к диктатуре; в некоторых это сопровождалось переворотами, гражданскими войнами. Во всех государствах СНГ процесс трансформации приобрел характер квазидемократических мутаций. В экономике — это различные вариации номенклатурно-олигархического капитализма. В политической жизни — разновидности «управляемой демократии» в виде авторитарных и полуавторитарных режимов вплоть до модели восточной деспотии (Туркмения).
И государственный переворот в Беларуси стал проявлением этой общей тенденции. Итоги референдума свидетельствовали о том, что большинство людей либо не поверили, либо не увидели ничего страшного в утрозе диктатуры. Они не воспринимали демократию как ценность. Или, вернее сказать, рассматривали демократию не в европейском ее понимании (разделение властей, независимые СМИ, наличие оппозиции и т. д.). Значительная часть населения понимала ее как возможность выбирать себе «батьку» (диктатора) с неограниченными полномочиями. Мысль о том, что человеке такими полномочиями эту власть уже не отдаст, как-то не пугала или просто не приходила в голову. Свежий воздух демократии, прорвавшийся с началом горбачевской перестройки, оказался слабым. Большинство народа было готово пожертвовать ценностью «свобода» ради ценности «порядок».
Лукашенко эффективно воспользовался этими настроениями для утверждения единоличной власти. А способ реализации замысла был уже известен, прошел успешную апробацию. Урок президентских выборов 1994 года, когда прямая апелляция к народу дала ошеломляющий результат, навсегда стала для него формулой победы.
Нужно отметить, что Лукашенко нанес поражение национально ориентированной и либеральной оппозиции по частям. На референдуме 1995 года против белорусизации голосовала и часть либеральной интеллигенции, ИТР, госслужащих. Отвергая введение белорусского языка в сфере образования и государственного делопроизводства, они не понимали, что отказ от новых символов стал началом системных контрреформ, а на смену белорусизации придет вовсе не либерализация на европейский манер, не формирование какого-то наднационального гражданского общества западного типа, как многие из них полагали, а советизация общественной жизни, воссоздание сообщества совков. Следующий референдум, 24 ноября 1996 года, стал уже ударом по демократии.