Мышление Лукашенко отягощено представлением, которое условно можно назвать «комплексом Горбачева». По его мнению, последний руководитель СССР потерял власть вследствие проявленной им слабости, отсутствия политической воли. И белорусский президент неоднократно возвращается к опыту его правления, настойчиво презентует себя как политического антипода М. Горбачева: «У власти в Советском Союзе стоял размазня. И он явился первопричиной развала. И то, что мы переживаем тяжелые времена, особенно в экономике, с моей точки зрения, во многом предопределил тот человек. Я не имею права повторить его ошибку. Не имею права быть тряпкой»; «Горбачев… сопли жевал»; «Он просто струсил и бросил страну». Выступая на 2-м Всебелорусском народном собрании в мае 2000 года, Лукашенко много внимания уделил критике власти, не способной «защитить себя», на примере действий С. Милошевича и В. Кебича, которые согласились с волей народа, выраженной на выборах, и уступили свои полномочия победителям. Глава Беларуси заявил, что он не повторит такой ошибки и власть не отдаст.
Из политической психологии известно, что в основе иррациональной мотивации господства лежит интенция к преодолению комплексов. То есть потребность во власти обусловлена тем, что человек стремится компенсировать психологические травмы, полученные в прошлом, прежде всего в детстве, преодолеть собственную закомплексованность, фрустрацию, ущербность. И биография Лукашенко может служить классической иллюстрацией к этому выводу.
До момента прихода к власти Александру Григорьевичу было за что обижаться на судьбу, она его не баловала. Накопленные обиды и унижения, умноженные на некоторые психологические особенности личности, стали важным фактором политики главы государства. Более того, появились новые комплексы, вызванные его президентским статусом, свалившейся на голову огромной властью: страх потерять эту власть, реальные и кажущиеся угрозы его правлению, сомнения в признании со стороны зарубежных политиков, неуверенность в новой роли. Через месяц после инаугурации в интервью российскому журналисту А. Караулову президент Беларуси признался: «Я боюсь, чтобы обо мне плохо не подумали. Меня это шокирует, когда обо мне плохо пишут или говорят». Тогда же, выступая по Белорусскому телевидению, Лукашенко с неподдельной детской непосредственностью сообщил, что провел переговоры с директором-распорядителем МВФ М. Камдессю и президентом Б. Ельциным, и эти деятели готовы иметь с ним дело.
Вполне понятно, что человек с комплексами весьма болезненно относится к своему имиджу, постоянно озабочен тем, какое впечатление он производит на окружающих. Поэтому, например, первое время президент читал газеты по нескольку часов в день. У него повышенная чувствительность к любой критике со стороны оппонентов, упрекам в некомпетентности и т. д. Неудивительно, что Лукашенко весьма резко реагирует на негативную информацию о себе в СМИ, ведет с ними перманентную войну.
Ощущение своей неполноценности вынуждает президента постоянно что-то доказывать всем, и прежде всего самому себе, порождает чрезмерную претенциозность, потребность в самоутверждении. Он начинает действовать по принципу: лучшая защита — это нападение. «Эпатаж…. экзальтированная публичная агрессия призваны скрыть как раз его внутреннюю неуверенность, компенсируя, таким образом, внутренние комплексы и слабости», — пишет А. Лысюк.
Как любой авторитарный правитель, Лукашенко не терпит конкурентов, не допускает, чтобы рядом с ним были авторитетные, самодостаточные люди не то что с властными амбициями, но просто имеющие и высказывающие собственное мнение. У вождя не может быть сподвижников, а только подданные.
Существует закономерность: диктаторы избавляются от соратников, с которыми приходят к власти (М. Робеспьер, И. Сталин, А. Гитлер, Мао Цзэдун), ибо те хорошо знают слабости и недостатки вождей, видели их в «непотребном» виде. Лукашенко здесь не исключение. Он тоже разогнал свою команду, с которой победил на выборах 1994 г. Их удаление, как и нескрываемая враждебность к депутатам Верховного Совета 12-го созыва (вплоть до избиения парламентариев БНФ), с которыми он четыре года вместе работал и которые над ним иронизировали, — все это признаки все той же закомплексованности.