Вполне логично, что человек с комплексами стремится к абсолютной власти, полному контролю над всеми процессами, ибо это должно избавить от ощущения неполноценности.
Из того же источника проистекает гипертрофированное стремление к демонстрации силы, чтобы его, не дай Бог, не признали слабым. Президент воспринимает социальных субъектов и мир в целом сквозь призму отношений силы-слабости. Компромиссы ему даются с трудом. Как отметил известный белорусский аналитик Юрий Дракохруст, «для политиков типа Лукашенко политическая игра — это не поиск правильного решения задачи, а борьба воли и характеров». В любых конфликтах, внутренних и международных, он боится уступить даже в мелочах, ибо это могут счесть за проявление слабости, посчитают его «размазней», «тряпкой» («Почему я должен быть у гордого народа какой-то мочалкой?»). Причем в ходе конфликта президент всегда стремится к полной, тотальной победе и размазыванию противника по стене. Поэтому он всегда демонстрирует решительность и непреклонность, при этом часто жертвуя политической целесообразностью, государственными интересами. Даже осознав, что совершена ошибка, Лукашенко не хочет отменять свое решение, чтобы не выглядеть слабым. Так президент Беларуси действовал в противостоянии с Конституционным судом, Западом (конфликт вокруг Дроздов, по вопросу о миссии ОБСЕ в Минске), Россией («дело Шеремета», «газовые войны»). И в этом смысле он является пленником, заложником собственных комплексов.
Наверное, обратной стороной недооцененности своей личности в предшествующий период, комплекса неполноценности является прямо распирающая Лукашенко мания величия. Это две стороны одной медали. Чудесное восхождение на вершину власти породили в его сознании гипертрофированное чувство собственной значимости. Повышенная самооценка своей персоны проявляется автоматически, незаметно для самого президента. Например, постоянные ссылки на самого себя, как в советские времена ссылались на классиков единственно верного учения, манера часто говорить о себе в третьем лице (не я, а президент, Лукашенко). Вот характерная реплика из выступления в парламенте 12 апреля 1995 года: «Появление мое в этом зале совсем не признак какой-то слабости (тем более что президент заявил о том, что, наверное, мне не стоит приходить в Верховный Совет), но поверьте, мой приход сюда абсолютно не касается ни личности президента, или ни личности Лукашенко, ни позиции президента».
Видимо, высшим проявлением мании величия диктаторов является демонстрация скромности. Известно, что Сталин время от времени призывал ограничить собственное возвеличение. При встрече с немецким писателем Л. Фейхтвангером он жаловался на народ, который так любит своего вождя, что повсеместно вывешивает его портреты, несмотря на возражения самого генсека. Туркменбаши на одном из совещаний тоже критиковал своих подчиненных за чрезмерное проявление культа личности.
Президент Беларуси также не лишен подобных порывов. Но его скромность проявляется в весьма своеобразной форме. В 2006 году в выступлении перед руководителями белорусских загранучреждений Лукашенко пустился в рассуждения: «Конечно, так мир устроен, что люди всегда в каком-то успехе, неуспехе отдают должное главе государства. Это естественно. Но я подчеркну, что в этом зале — весь кадровый реестр Президента. Без вас никто бы никакой чести и уважения не оказывал вашему Президенту, которого вы избрали и поддерживаете».
В том же году после президентских выборов Лукашенко неожиданно заговорил о своих портретах: «Не нужны эти портреты, чтобы меня упрекали в вождизме. Притом каждый цепляет на стенку, что хочет. Достаточно небольшой фотографии, которая будет стоять, и люди будут смотреть».
И еще одно показное проявление скромности в телеинтервью: «Татьяна Миткова (журналистка российского телеканала НТВ. — Авт.) недавно ведет репортаж, я ее очень уважаю, ну и с такой издевкой: называет меня «Отцом нации». В Беларуси меня никто так не называет, к сожалению, только в российских средствах массовой информации». (В скобках заметам, что впервые, еще на первом году президентства, Лукашенко сам себя назвал «Батькой», и только потом это слово подхватили журналисты).
Интересно, что чрезвычайно завышенная самооценка в сознании белорусского руководителя экстраполируется и в его допрезидентское прошлое. Еще раз приведем уже известные читателям цитаты:
«В то время, когда ни Гайдар, ни Чубайс не поговаривали еще о реформах и первым в Белоруссии на путь реформирования той, коммунистической экономики встал Лукашенко. Первые девять фермерских хозяйств в Советском Союзе были созданы мной».