Сделав плавный разворот, лодка стремительно понеслась на север, в сторону далеких гор. На корме Марина не отрываясь смотрел вперед. Его руки покоились на плечах воина, стоявшего к нему спиной. Глаза его были открыты, но сам воин ничего не видел, погруженный в гипнотический сон.
Горы произвели на Александра сильное впечатление. Лодка следовала изгибам ущелий, а справа и слева от нее уходили вверх на немыслимую высоту гранитные потрескавшиеся стены. Впереди вставали и медленно приближались по мере продвижения лодки, остроконечные пики. Их вершины, несмотря на лето, были покрыты льдом и снегом. Внизу, в ущельях бежали холодные быстрые речки. Вдоль их берегов кое-где росли невысокие деревья. На нижних склонах зеленела трава. Александр заметил небольшое стадо горных козлов. Их светло-коричневая шерсть выделялась на фоне серого гранита.
Эти горы не были похожи на те, что Александру довелось видеть в Македонии. Там они были намного ниже. На их пологие склоны пастухи приводили отары овец, а выше этих зеленых лугов начинались леса, наполненные жизнью. Там обитали медведи, олени, волки, лисы, большие дикие кошки и множество разных птиц.
Горы, среди которых он находился сейчас, казалось, были вырублены из одного неимоверной величины камня гигантским топором. Словно некий невообразимый исполин, испытывая крепость своего оружия, нанес несколько ударов по каменной плите. И от этих ударов возникли трещины, и остроконечные пики разделили узкие бездонные пропасти.
Корабль стоял на плоской каменной площадке. Рядом протекал ручей. Издали судно показалось Александру маленьким черным иероглифом на дне ущелья. Но когда их лодка приземлилась рядом, он по достоинству оценил размеры летающей крепости Альдаона.
Превышая в длину флагман Царя Арессы почти вдвое, корабль напоминал своей формой, плывущего по воде лебедя. Его парусное вооружение не ограничивалось одной лишь смещенной ближе к корме мачтой. Из бортов корабля вырастали и по диагонали возносились вверх деревянные конструкции, напоминавшие своей формой крылья ветряной мельницы. Между ними натягивались, спущенные сейчас, дополнительные паруса. Сложное устройство позволяло опускать и поднимать их вверх, а также поворачивать вокруг своей оси.
Корма корабля возвышалась над его носом, плавно превращаясь в боевую башню. Три ее этажа с бойницами для лучников венчала крыша, служившая площадкой для катапульт. Там же был устроен капитанский мостик. На носу судна возвышалась еще одна боевая башня, не такая большая и высокая.
В средней части корабля с левого и с правого бортов закрепленные канатами, подвешенные на сложной системе блоков застыли два ворона. Александр впервые видел подобное приспособление, но сразу оценил пользу, которую оно могло принести в абордажном бою. По сути это был мостик, оснащенный большим железным шипом похожим на клюв ворона, и (как потом объяснил ему Альдаон) из-за него же получивший свое название. Когда корабли сближались в бою, мостик с силой падал и втыкался своим железным шипом в борт вражеского судна.
Корабль не имел весел, бесполезных в воздухе, и потому мог нести дополнительное количество воинов вместо команды гребцов. Корпус был выкрашен в черный цвет ночи, а на нем сверкали нарисованные серебряной краской звезды различной величины. Это была самая большая и совершенная боевая машина из тех, которые приходилось видеть Александру. На мачте развевался флаг: На бледно-синем поле черный усеченный конус горы, на ее вершине сгусток золотого пламени, и расходящиеся от него во все стороны золотые лучи.
— Артапраг, Черная Скала, — сказал Марина, когда они поднялись на борт этой летающей крепости. В голосе солдата прозвучала гордость. — Длина более восьмидесяти метров, высота мачты сорок, семь катапульт. Может нести тысячу двести воинов, не считая команды.
Альдаон встретил Александра в своей каюте. Повелитель Хастры поднялся ему навстречу и обнял. Александр был рад снова увидеть Альдаона, но сомневался в том, что и его бывший пленник испытывает к нему подобные же чувства. Однако глаза Альдаона, излучавшие радость рассеяли его сомнения. Лишь одно удивило Александра в первый момент их встречи. В том, памятном для них обоих бою на болотах, Альдаон лишился кисти правой руки. Однако теперь она снова была на месте, как будто отросла сама собою, естественным путем.
— У меня было предчувствие, что мы встретимся на этом берегу. — сказал Альдаон, снова усаживаясь в кресло. Александр устроился на мягком диванчике, покрытом шкурой леопарда.