В глубине своей души, он никогда не смирялся с подобной участью, но окончательно понял это только сейчас. Раньше, думая о будущем, вовсе не хронические болезни селян или падеж скота представлялись ему занятием всей его жизни. Однако, каким образом его мечты воплотятся в действительность, не знал. Он всегда хранил в сердце надежду на случай. И вот, время настало. Туманные грезы юности о далеких землях, о битвах, о славе и богатстве теперь становились реальностью.
— Я уже еду, Сарраса. — подумал он и улыбнулся.
Вечерело, отряд свернул с дороги и расположился на отдых в лощине, меж пологих холмов. Пока солдаты ставили палатки и разводили огонь, Зарина и Александр поднялись на возвышенность.
— Ты заметил, какие странные растения растут на этом болоте. Посмотришь на куст, вроде бы ольха, но что то в ней не так. На обочине лопух, но какой-то особенный. Вот, хочу насобирать здесь всяких травок. Посмотрим, на что они сгодятся. И еще, хорошо бы воду из болота с собой привезти.
— Только не уходи далеко.
Она засмеялась.
— Разве ты не помнишь, что я тоже училась в Школе, и даже убила одну Белку.
— Уже кем-то раненную.
— Но все равно очень опасную.
Она махнула ему рукой уже издали, и вскоре скрылась за одним из холмов.
Легкий ветерок дул в сторону болот, освежая воздух, прогоняя ядовитые испарения. Можно было снять маску.
Он прилег на траву. Подумал, какая мягкая, и вдруг представил, что он на рыбалке. Речка Нашка несет свои небыстрые воды. И тысячи звезд зажглись в небе. Речка так успокаивающе звенит. Нет, это не речка, это стадо коров возвращается с поля, это звенят их колокольчики. Одна корова останавливается рядом, у нее нет ни ног ни рогов, и она очень большая. Интересная корова, подумал он, надо же! И шерсть у нее разноцветная.
Он очутился в разрыве пространства и оказался в коридоре прямом и тянувшемся, казалось, в бесконечность. Коридор образовывался двумя толстого стекла стенами по бокам, пол же и потолок были металлическими. Он пошел по нему, а за стеклами слева и справа кипела жизнь.
Два мира, вид на которые открывался по обеим сторонам коридора, были весьма различны. Одно стекло отбрасывало на каменный пол синевато-зеленоватый отсвет, другое же полыхало красным и оранжевым, временами смещавшимися к пурпурным и даже фиолетовым оттенкам.
В синем миру роились, ездили, сверкали, крутились, возились, летали, ползли, пыхтели, вертелись, плакали, говорили здрасте и спасибо, ссорились и умирали странные существа. На колесиках, большие и малюсенькие, новые, влюбленные, остроконечные, пугающие, булькающие, со следами побоев, но все имеющие общее начало, качество и суть — это были цифры. Некоторые из них были буквами, и это были существа женского пола.
Через некоторое время, он узнал, что тот коридор, по которому он шел, иногда, впрочем, останавливаясь, раньше не был ни коридором, ни дорогой. Раньше стеклянные стены находились далеко одна от другой. Так, что идя посредине, он даже мог бы и не заметить этих стен, если конечно не обладаешь особым зрением. Теперь же они сблизились настолько, что существа одного мира слышали шелест звуков живущих в другом.
Второй мир был представлен не менее разнообразной коллекцией форм. Даже, пожалуй, гораздо более разнообразной. Все существа в противоположном мире были частичками, из которых составлено все живое и неживое под солнцем. Оказалось, что мудрость Учителей и ученых лишь незначительно проникла в тайны материи.
Выяснилось, что частицы, составлявшие какое-либо тело в нашем мире, являлись точной уменьшенной копией этого тела, и назывались атомами. Алмазный атом был маленьким алмазом, атом яблока напоминал яблоко ему свойственного сорта, атом кобеля задирал заднюю лапу под атомом столба, куста или забора.
В этом мире встречались люди и животные, мечи и Белки, колдуны и сковородки. Среди аборигенов попадалось большое количество абсолютных двойников, что вовсе не было удивительно. Изумляло другое, каким образом он умудрялся видеть эти, такие крошечные, гвоздики материи.
Как догадался, Александр причина конфликта между двумя мирами была заложена уже в самой их противоположности. Одни — красные, считали себя природными существами, порожденными естественным ходом вещей, плотью и солью земли. Тварей же из противолежащего мира — пришельцами и захватчиками.
Цифры же и буквы могли доказать с математической точностью, что дело обстояло абсолютно наоборот.
— Значит, вы воюете друг с другом? — спросил Александр.
— Нет, — сказали те или другие. — Но скоро будем.