Темнота действует на людей по-разному. В одних, из глубин подсознания поднимается темная волна клаустрофобии, на Александра же снизошел покой. Он подумал, что будь у него достаточно пищи и воды, он мог бы провести под землей всю жизнь.
Когда темнота абсолютна, тебя не донимают унылые перспективы сжавших пространство каменных стен. Зрение уступает место воображению и внутреннему прозрению. Какие места он проходил, какие тайны остались неразгаданными во мгле? Сокровища, тайные кладбища, погребенные в глубинах времени и земли города, скелеты фантастических существ, населявших прошедшие эпохи, а может быть и сами эти существа, скрывающиеся в закоулках тьмы.
Два раза он ложился на камни и, укрывшись плащом, засыпал. Сколько времени длился сон? Он не знал. Однажды он услышал журчание воды и пошел на звук. Подземный ручей утолил его жажду и освежил лицо ледяной прохладой. Некоторое время он шел по щиколотки в воде, следуя изгибам подводной речки и думал о рыбах, обитающих в нем. Он даже попробовал, присев на корточки, пошарить руками в воде, там, где в глубоком месте она доходила ему до колен. Он так ничего и не поймал. Возможно, ручей был необитаем.
Потом он его потерял. То ли вода, найдя себе другой путь, унеслась в какой-нибудь узкий проход. То ли ручей встретил на своем пути трещину и маленьким водопадом исчез в глубине скалы. Александр горевал об этом потоке, словно потерял друга. Он попытался вернуться, но свернул в не в ту галерею.
Несмотря на то, что чувство голода исчезло, силы оставляли его. Он начинал думать, что уже никогда не увидит света дня. Но его чувства были спокойны, словно бы он был в безопасности. Возможно, от потери сил он утратил духовную чувствительность. Его нога, внезапно не найдя себе опоры, повисла над пустотой. Вторая зацепилась за камень при попытке отпрянуть. Он рухнул в трещину и летел долго, и, ударившись о камень, потерял сознание.
Александр очнулся на лесной поляне. Пробиваясь сквозь листву деревьев, солнце играло прозрачными тенями на его лице. Его тело лежало на мягкой траве, а голова на коленях девушки, склонившейся над ним.
— Зарина? — спросил он заслонясь от солнца рукой.
— Да. — сказала, она.
— Как я оказался здесь?
— Потому что тебе здесь нравится.
— Когда ты приехала? Я совсем ничего не помню.
— Я уже очень давно живу в этом месте.
— Последнее, что встает в памяти, это мои скитания а пещерах. Без огня, без еды.
— Ты веришь в богов? — спросила Зарина.
— Почему ты спрашиваешь об этом, я умер?
Она рассмеялась легким серебряным смехом.
— Ну почему люди всегда связывают это вместе? Смерть и боги.
— Потому что боги бессмертны.
— Так тебя учили в твоей школе?
— Вообще-то я не помню, чтобы мой Учитель говорил нам что-нибудь конкретное о богах. Когда мы касались этой темы, он всегда высказывался крайне туманно.
— Не кажется ли тебе, что для человека, проведшего три дня без еды в полной темноте, ты чувствуешь себя достаточно бодрым, чтобы разговаривать об этом?
Александр почувствовал ее теплую руку на своем лице. Он накрыл ее своей ладонью и приподнявшись сел. Он помнил о падении, но не чувствовал боли от ушибов или переломов. Голова была ясной, тело полностью подчинялось ему.
Она выглядела как Зарина, когда он впервые встретил ее у деревни. То же платье, длинные волосы, перехваченные лентой. Но та была испуганна, а одежда на ней испачкана. Розовая кожа этой, казалось, испускала теплое сияние. Ни морщинки, ни царапинки, ни даже родимых пятнышек не было на ней. Она была безупречна, словно восковая кукла в исполнении гениального, небывалого художника.
— Ты не Зарина, — сказал он.
— Ты прав, это лишь твое воспоминание о ней.
— Значит, я сплю?
— Ты не спишь. Просто это то, что тебе хочется видеть сейчас.
— Как ты можешь знать, что мне хочется?
— Потому, что я бог или богиня или и то и другое.
— О богах мы рассказывали в детстве легенды.
— Да, я знаю, что теперь лишь старый да малый немного верит в богов. Да и то лишь от ощущения собственной слабости. Человек сильный слишком самонадеян, до тех пор пока не попадет в передрягу.
Люди говорят о вечности, о непознаваемой вселенской силе, ибо не хотят следовать установленным правилам. Жертвы слишком тяжелы для них, выполнение законов — непереносимо для их гордыни. Потеряв своих старых кумиров, они так и не нашли себе новых, более достойных. Они остались язычниками, только теперь их боги это деньги, власть, успех, вожделение и похоть.