Его народ, рождавшийся и умиравший вдали от морских берегов, почти не имел морских навыков. Лишь у нескольких торговцев были небольшие суда на реке, протекавшей через его столицу. Пока по всему царству искали людей опытных в мореплавании, Царь приказал собрать захваченные в портах одиннадцати княжеств боевые суда. Подняв на их борта солдат, он посадил на весла рабов из захваченных им в плен мореходов.
На десятый день осады двадцать восемь кораблей вышли патрулировать море. Они держались вдали от города, опасаясь боевых галер Бериллы. После двухдневного безрезультатного скитания вдоль берега было замечено торговое судно, направлявшееся в город. Немедленно объявили тревогу, и корабли Царя пустились на перехват. Но команды гребцов сделали все от них зависящее, для того чтобы судну удалось уйти. Изящно маневрируя, его опытный экипаж увернулся от кораблей Царя. Напрасно солдаты рубцевали спины рабов плетками, те не желали грести быстрее.
Прибыв в порт Бериллы, моряки сообщили о происшествии, и десять боевых галер пустились в погоню. Им не понадобилось много времени, чтобы настигнуть корсаров. Завязался бой, в ходе которого с помощью метательных машин были подожжены и потоплены пять кораблей противника. Еще четыре царских судна были взяты на абордаж. Остальным рассеявшимся кораблям удалось уйти от преследования, воспользовавшись малочисленностью атакующих сил. В Бериллу были доставлены первые пленники и освобожденные рабы. Все они были из одного города. Освобожденные рассказали об убийстве княжеской семьи, о резне, которую устроили захватчики в сдавшемся им на милость городе. О пожарах, о грабежах и насилиях, чинимых оставшимся в живых горожанам.
Когда Царь Аресса узнал, к каким печальным для его флота последствиям привела попытка блокировать город с моря, он впал в неистовую ярость. По его приказу оставшиеся корабли были сожжены вместе с экипажами гребцов. На Желтой реке, текущей в сердце пустыни, началось невиданное прежде по своему размаху строительство нового флота Царя.
Дни проходили за днями, и для защитников города наступило время предаваться отчаянию. Обещанная Правителем Оксаном помощь не приходила, и защитники начали терять надежду.
В тот день, когда Александр с Гималаем пустились в путь, один спеша к своей славе, а другой к своей смерти, мудрый Геном приказал начинать эвакуацию женщин и детей. Торговые корабли, прибывая в Бериллу с грузом хлеба, возвращались в Саррасу, везя на своем борту беженцев и тяжелораненых. А так как кладбище Бериллы находилось вне стен города, то каждый десятый корабль уносил тела погибших в страну, где когда-то жили их предки. Так печально замыкался этот круг истории, начинавшийся возникновением сильных колоний на Восточном материке.
Артиллерийские перестрелки между городом и царскими баллистами случались почти каждый день, преимущественно по утрам, когда под покровом ночи заняв ближайшие дюны, осаждающие открывали огонь по стене. Горожане отвечали. От этих дуэлей в городе периодически случались пожары, впрочем, благодаря отлаженной противопожарной обороне, не причинявшие особого ущерба.
Но не бедственное положение города, потому, что город вовсе не бедствовал, и не отсутствие обещанной помощи заставили Генома принять решение о эвакуации. Старый Мастер, в юности блестящий выпускник столичной школы, чувствовал беду. Ни разу в жизни предчувствие не было так сильно. Он не знал, что конкретно угрожает его жизни, но принял необходимые меры. Число его телохранителей было утроено. Любую подававшуюся на его стол еду проверяли, ибо с его гибелью продолжение сопротивления было бы практически безнадежным делом. Он снова послал письмо Правителю Оксану. Среди прочего в нем содержалось предостережение против его бездействия.
— Если падет Берилла, — писал Геном, — Вы потеряете крепость на вражеском берегу, которая могла бы стать прекрасным плацдармом для подготовки наступления. Вы окажетесь одни против многочисленного и жестокого врага. И хотя вас разделяет море, но его преодоление будет для Царя лишь вопросом времени.
То же самое говорили Правителю его генералы. Но Оксан колебался.
Это был человек, получивший власть по наследству от своего великого деда. Отец Оксана, наследный принц, пропал без вести, когда его единственному сыну было два года. Дед мальчика Гезор Великий царствовал долго и успешно, и дожил до совершеннолетия своего внука. Дед был разносторонне образованным правителем. Он уделял внимание развитию торговли, поощрял искусства, занимался строительством крепостей. Он реформировал армию. Его новый флот стал доминировать в пределах Восточного и Западного моря. Благодаря его правлению, страна забыла о набегах диких соседей. О мудрости Гезора свидетельствует его решение предоставить независимость колониям на Восточном материке. Этим он предотвратил гражданскую войну, превратив врагов в союзников и торговых партнеров.
В конце этого славного правления его постигло самое жестокое разочарование в жизни. Этим разочарованием стал слабохарактерный внук. Умирая, он понимал, что отдает страну в ненадежные руки.
С детства маленький Оксан отличался вялым и обидчивым характером. После смерти отца его воспитанием занималась мать, женщина, хотя и добрая, но слабая. И по этой слабости своего характера склонная потакать любым капризам сына. Взрослея на женской половине двора, он оставался чужд всему тому учению, полагающемуся проходить наследникам престола. Вместо упражнений с мечом и верховой езды, он предпочитал играть в карты с бездельниками, которые чувствуют слабого правителя, как мухи чувствуют запах падали на расстоянии в два километра. Он не интересовался политикой, вместо этого предпочитая залезать под юбки придворным дамам.
Этот человек сидел нынче на троне правителей Саррасы, и за двадцать лет своего правления не сделал ничего достойного своих предков. Но так велики были дела его деда, что обновленное им государство жило и процветало. Так большой корабль, после того как капитан приказал убрать паруса, еще долго плывет подчиняясь силе инерции.
Утром того самого дня, когда Александр и Зарина подъезжали к Саррасе, жители Бериллы, проснувшись утром, увидели, что деревянная стена, окружавшая их город, исчезла. Еще раньше, на рассвете, это обнаружили ночные сторожа и принесли весть во дворец. Геном, поднявшийся на башню под звуки ликования солдат, окинул взглядом пространство перед городом. Насколько хватало глаз, равнина, покрытая песчаными дюнами, была свободна от войск неприятеля. Еще дымились не затушенные ночные костры, и песок был испещрен следами и завален разнообразным мусором. Народ выбегал на улицы и спешил на стены. Люди желали видеть собственными глазами эту великую победу. Лишь мудрый Геном стоял на башне, не разделяя всеобщей радости. Над его головой вставал безоблачный день, какие бывают лишь вначале лета. В его душе шел холодный осенний дождь тоски и тревоги. Он не хотел мешать ликованию, пока оставалось хоть немного времени. Очень скоро их радость сменится воплями отчаяния. Но прежде чем город падет, они будут драться и не уступят свои жизни без боя.
Геном созвал командиров.
— Я знаю, — сказал он, — Как рады были видеть вы, что враг бежал. Но прошу вас поверить мне, как верили все эти годы, что это день нашей последней битвы.
Возгласы недоумения, как легкий холодный ветерок пробежали по группе офицеров. Потом радость погасла на их лицах. Они доверяли своему князю, зная, что Геном ошибся лишь раз в своей жизни. И ошибка эта стоила ему жены.
— Я прошу вас, когда уляжется радость, собрать своих солдат и быть готовыми. Никого не выпускайте за ворота. Пусть те суда, что прибыли вчера из Саррасы, возьмут сколько смогут граждан на борт, и уплывают как можно скорее. Тот корабль, что мы предназначили для перевозки погибших солдат, пусть будет освобожден для живых. Всех оставшихся в городе детей и женщин соберите в районе порта, пусть будут готовы к отплытию.