А еще ведь нужно было обеспечить безопасность путей сообщения, с учетом сурового климата. Весной (в мае?) 324 года из Суз был направлен обстоятельно подготовленный указ (έπίταγμα) для торжественного прочтения глашатаем перед греками, собравшимися на Олимпийские игры в августе того же года. В нем Александр провозгласил себя царем Азии и, ссылаясь на этот титул и на титул «царя Александра», то есть государя Македонии, протектора Фессалии, Фракии и пр., а также на свою должность главнокомандующего Греческой лигой, потребовал следующее: 1) упразднения тираний; 2) возвращения всех изгнанников, за исключением повинных в кощунстве и убийстве, в родные города. Последнее требование сопровождалось письмом регенту Македонии Антипатру с повелением «принудить непокорные города» (Диодор, XVII, 109, 1; XVIII, 8, 4; Курций Руф, X, 2, 4–7; Плутарх «Александр», 34, 1; М. Tod, A selection of Greek Historical Inscriptions, II, № 202). Указ вызвал недовольство этолийцев и афинян, поскольку последние не желали отказываться от большого острова Самос, с которого они изгнали зажиточных граждан. У всех создалось впечатление, что «царь Азии» и одновременно «царь Македонян» видел себя также и царем Европы, что он желал, чтобы повсюду, как при персах, его предшественниках, возобладал «царский мир», то есть воля самодержца — по необходимости обеспечиваемый страхом и применением силы. Царский указ изобиловал неприкрытыми угрозами в адрес Афин на тот случай, если они отважатся принять Гарпала и его наемников.
Той же весной 324 года Александр, желая обеспечить легитимность и нерушимость своей власти над Персией, а также освятить ее, женился на Статире, старшей дочери Дария, и на Парисатиде, дочери Оха, однако с Роксаной он при том не развелся. В рамках той же торжественной церемонии, устроенной под гигантским шатром, Гефестион женился на Дрипете, сестре Статиры, другой друг царя Кратер — на Амастрине, племяннице Дария. Кроме того, Александр дал другим своим 87 гетайрам в качестве законных жен дочерей из наиболее знатных персидских и мидийских семейств. «Браки совершались по персидскому обряду. Для женихов были по порядку расставлены троны, а после возлияния сюда явились невесты, и каждая уселась рядом со своим женихом. Женихи взяли их за руки и поцеловали, причем начинал царь, а прочие следовали за ним, поскольку все свадьбы игрались одновременно. Это показалось всем демократичным, а также проявлением уважительного отношения царя к своим друзьям. Потом женихи забрали невест, и каждый отвел свою к себе. Всем им Александр преподнес подарки. Еще он повелел переписать имена всех македонян, которые были женаты на азиатках (таких оказалось более 10 тысяч), и их Александр также пожаловал свадебными подарками» (Арриан, VII, 4, 7–8). Я счел возможным процитировать этот подлинный отрывок из архива или бухгалтерского документа, чтобы избежать какой бы то ни было патетики, но также с тем, чтобы показать тот политический характер, который царь желал придать сближению аристократий двух стран, — характер, я бы сказал, некоего рода правительственного соглашения.
В то же самое время Александр, который распорядился перевести для него надписи и тексты, касающиеся ритуала персидских праздников, повелел поддерживать священные огни, символы постоянства царской власти, и попытался привлечь на свою сторону магов-священнослужителей. Вне всякого сомнения, маги принимали участие в бракосочетании в Сузе, как впоследствии, четырьмя месяцами спустя, они участвовали в пире примирения в Описе.