Разумеется, Александру требовалось много помощников, и он находил их среди своих телохранителей, сопровождавших его аристократов (гетайров) и, наконец, в кругу ксенов. Эти должностные лица не имели никаких полномочий, а были лишь инструментами в руках царя. Он один правил, один издавал указы, которые подписывал «басилеве Александр» и заверял своей печатью. Для Европы это была македонская печать, для империи — печать Дария. Когда царь был болен и когда он надолго пропал без вести в пустыне, никто не издавал приказов, никто ничего не подписывал, никто не ставил печати под чем бы то ни было. Можно сказать, империя в это время никем не управлялась. Даже назначить сатрапа на освободившееся место никто не мог.
Македония и Эллада лишь формально не входили в состав империи. Антипатр уже явно утратил влияние, а Коринфский союз подчинился воле диктатора. Таким образом, декларированное исключительное положение не означало теперь обладания особыми правами. В Европе, правда, Александр не взимал налогов, как в других провинциях.
Но как обстояли дела в Азии и Египте, т. е. в собственно империи? Там, как уже говорилось выше, продолжали существовать и персидские сатрапии, и разделение провинций на города, племена, мелкие династии, храмовые владения, государственные земли и поместья аристократов; в племенных округах у иранской знати по-прежнему сохранялись отношения взаимной зависимости и связи.
Однако положение сатрапов не давало им права претендовать на верховную власть. Иранский федерализм допускался только в пределах локальных подразделений, племенных округов, но не более. О нем и речи не могло быть для наместников. Провинции были только управляемыми административными единицами и не имели ничего общего с пленными владениями. Ими управляли чиновники, назначенные Александром и перемещаемые по его собственному усмотрению. Жили они во дворцах, унаследованных от персов; отсюда осуществлялось управление и наблюдение за выполнением указов царя. В руках этих чиновников была сосредоточена исполнительная власть, но крепости империи им не подчинялись, и, кроме того, они были лишены права вербовать наемников. Но, пожалуй, самым важным было то, что в их обязанности не входил контроль за взиманием и распределением налогов, они не имели права чеканить монеты и не осуществляли внутренние связи в империи. Только на Дальнем Востоке чиновники Александра обладали большими финансовыми правами, но и здесь (исключение представляли только индийские князьки) они были лишены права чеканить монету. В последнее время Александр вновь стал назначать сатрапами македонян, но только лояльно относившихся к восточным обычаям. Атропат, Фратаферн и Оксиарт остались на прежних должностях и за свои деловые качества и приносимую пользу были приравнены к македонским сатрапам. В Индии остался Таксил. Пор с самого начала пользовался исключительными правами, превосходившими права других сатрапов. Всю власть узурпировал в Египте Клеомен, но Александр не возражал против этого.
Взимание налогов разрешалось только сатрапам восточных провинций — по-видимому, потому, что там преобладало натуральное хозяйство. На Ближнем и Среднем Востоке по-прежнему занимались финансами четыре казначея, ответственные также за коммуникации и снабжение армии: Клеомен в Египте, Филоксен в Малой Азии, Менее в Сирии и Киликии и сменивший Гарпала Антимен в Вавилоне, Сузиане, Мидии и Персии. Ему, так же как в свое время его предшественнику, было поручено управление бывшей персидской казной и чеканка монет. Вопрос о том, обладал ли Антимен какими-то особыми правами, остается неясным. Управляющие финансами, по-видимому, не зависели от сатрапов, более того, их ранг был выше ранга наместников. Исключительное положение Клеомена объясняется тем, что он был сатрапом и управляющим финансами одновременно.
Мы видим, что все управление, за исключением финансов и коммуникаций, было сосредоточено в руках самого царя. Не следует думать, что в основе такой системы лежала неспособность Александра как-то иначе организовать управление государством. Нет, речь здесь идет о проявлении столь крайней автократии, при которой становится невозможной ни передача полномочий, ни существование промежуточных инстанций, ни обладание независимой властью. Александр сам создал империю и бдительно следил за тем, чтобы какой-либо чиновник не отобрал у него права на нее.