Обстоятельства складывались для Александра благоприятно. Блестящая победа при Иссе и в особенности бескровное подчинение таких крупнейших городов средиземноморского побережья Передней Азии, как Арвад, Библ, Сидон, заставили финикиян, находившихся под персидским командованием в Эгеиде, изменить свое поведение. Герострат, царь Арвада, и Энил, царь Библа, направились к Александру; к ним присоединилась и сидонская флотилия. В результату в распоряжении Александра оказалось около 80 финикийских кораблей. Расчеты тирского правительства на помощь из Карфагена не оправдались. Под предлогом войны, которую Карфаген как раз в этот момент вел в Сицилии, он отказался прислать свои войска для обороны метрополии. Единственное, что тиряне смогли, – эвакуировать в Карфаген некоторое количество женщин и детей. Впрочем, Александр все равно объявил Карфагену войну, хотя и отложил ее до завершения восточного похода.
Кроме того, Александр получил 12 триер с о-ва Родос, 10 – из Сол и Ликии и даже одну пентеконтеру из Македонии. Наконец, в Сидон к Александру явились перепуганные кипрские цари – финикияне и греки, опасавшиеся мести за свое сотрудничество с персами. Чтобы выслужиться перед новым властителем, они доставили ему 120 судов. Всего, таким образом, Александр располагал теперь 223 кораблями. Получил он и новых солдат: в Сидон из Пелопоннеса прибыл Клеандр, сын Полемократа, и привел с собой 4 тыс. наемников-греков.
Обладание флотом позволило Александру резко изменить ход осады. Он попытался было вызвать тирян на бой, но они уклонились от сражения и заперли кораблями входы в свои порты. Подведя суда к городским укреплениям, Александр стал обстреливать стены из метательных орудий и разбивать их таранами. Финикияне спешно заделывали проломы; за линией оборонительных сооружений они начали постройку еще одной стены. Дождавшись удобного времени, Александр приказал своему флоту глубокой ночью окружить город. Суда связывали по два так, чтобы их носы были соединены, а кормы разведены на максимально возможное расстояние; на палубах и бревнах, привязанных к бортам, устраивали деревянные настилы, где размещали воинов и осадные орудия. Буря Помешала действиям македонян и прибила корабли к материку; многие из них получили сильные повреждения. Тем не менее осада Тира продолжалась; греко-македонские метательные орудия обстреливали осажденных, тараны били по стенам, стрелки из лука охотились за защитниками города, появлявшимися на укреплениях. В городе царило возбуждение, однако тиряне не допускали даже мысли о сдаче.
В разгар боев по городу разнесся слух, будто какому-то тирянину во сне привиделось, что бог Решеф, которого греки отождествляли с Аполлоном, собирается покинуть Тир. Перепуганные горожане решили приковать статую бога золотыми цепями к алтарю (по одной версии, к алтарю Геракла-Мелькарта, по другой – к его собственному). Рассказывали даже, будто они привязали статую веревками и сделали надпись: «Александров приспешник». В Тире начались также разговоры о том, чтобы, по старинному финикийскому обычаю, принести человеческую жертву, мальчика из знатной семьи, и тем предотвратить беду. Однако тирский совет отказался; обычные жертвы были сочтены достаточными для спасения города.
Главное внимание тиряне уделяли земным средствам защиты. Пользуясь воронами и железными лапами с крюками, они наносили повреждения кораблям, убивали, ранили или захватывали солдат. Со стен на македонян обрушивались тучи раскаленного песка и кипящие нечистоты. Серьезным препятствием для действий македонян была каменная насыпь на морском дне у берега острова. Александр велел расчистить дно, однако тиряне обрезали веревки, которыми были привязаны корабельные якоря, и дезорганизовывали работу. Только после того, как македоняне стали закреплять якоря на цепях, можно было продолжать разборку насыпи.
Большое впечатление на осаждавших произвело появление у мола морского чудовища (по-видимому, кита) как раз в тот момент, когда Александр снова повел свой флот к стенам города. И македоняне, и тиряне истолковали это событие как благоприятное для себя предсказание; тиряне даже устроили по данному случаю священную трапезу. Желая деблокировать островной город, они вывели свои корабли из северной гавани. У выходов из нее стояла кипрская флотилия, тогда как остальной (финикийский) флот Александра находился вместе с ним у Египетской гавани. Согласно версии Руфа, события разыгрались следующим образом. У материкового берега оставалось около 30 кораблей, и с ними тиряне завязали сражение. На шум приплыли остальные корабли, которыми командовал Александр, и заставили тирян вернуться в свою гавань. Александр попытался и сам туда прорваться, но безуспешно. По Арриану, тиряне напали на кипрские корабли, когда на них не было моряков. Во время сражения Александр, оставив финикийские суда блокировать южную гавань, с несколькими кораблями примчался на помощь и оттеснил тирян. Македоняне, разрушив часть городской стены, попытались прорваться в город, но были отброшены. Из этих не вполне согласующихся между собой сообщений ясно только, что тиряне пытались нанести удар по морским силам Александра, были отброшены на исходные позиции, однако и сам царь не сумел развить свой успех и пробиться в город.
Через несколько дней начался новый штурм. Стена Тира рухнула под ударами тарана, воины Александра захватили башни и через пролом ворвались в город. Сам Александр сражался на осадной башне, почти вплотную примыкавшей к городской стене; многих защитников города он заколол копьем, многих зарубил мечом и, рискуя жизнью, первым вскочил на стену. Македонский флот вошел в гавань. Начался ожесточенный уличный бой. Александр велел убивать всех, кроме укрывшихся в храмах; но защитники города и не искали там спасения. Только силой, только беспощадными расправами Александр смог подавить их сопротивление.