«Если раздать клюшки тех лет пяти мужчинам, дай бог, чтобы один из них шайбу со льда поднял. Женщина уж точно не поднимет. А если раздать сегодняшние клюшки, то есть шанс, что все прицелятся и легко бросят. Дело в том, что сегодняшняя клюшка из графита сделана, и ее ребенок даже может поднять, настолько она легкая. А тех лет – была увесистая, как кусок дерева. Все изменилось. И шайба летит по-другому, совершенно по-другому, не едет, как раньше, а летит. Если вспомнить Боброва, он играл вообще на бортах, потому что шайбу никто ото льда оторвать не мог», – признавался в беседе со мной Владислав Третьяк.
А сколько курьезов, особенно связанных с вратарями, случалось на первых порах становления хоккея с шайбой в нашей стране. Стражи ворот, пришедшие из русского хоккея, где, как известно, играют без клюшек, первое время, с непривычки, пытались избавиться от чужеродного предмета, норовили поймать шайбу руками, при броске соперника отбрасывая клюшку в сторону. А один из вратарей, видя, как трудно нападающим при броске оторвать шайбу ото льда, однажды даже положил клюшку на лед во всю ширину ворот, от штанги до штанги, а сам присел на корточки за ней и, «куря бамбук», наблюдал, как тщетно противник пытается поразить его ворота.
«В экипировке спортсменов тоже имелось много “своеобразного”: шлемов не было и в помине, играли в кепках, в лучшем случае в вязаных шапочках, – вспоминал В. Дворцов. – Вратари из защитного снаряжения имели – ватники, свитера, футбольные щитки, вело– и мотошлемы. Осенью, чтобы выйти пораньше на лед, ведущие команды выезжали в северные или сибирские города. А те, что оставались в Москве и Ленинграде, проводили тренировки… на рассвете, пока не растаял первый хрупкий еще лед на примитивных временных катках»[3].
Писатель Григорий Горин однажды сказал точную фразу: «В хождении на хоккей в те годы было что-то героическое». Почти до конца 1950-х, пока не открылся Дворец спорта в Лужниках, матчи в Москве, как правило, проводились на открытой арене стадиона «Динамо». Но и в тридцатиградусный мороз сюда стекалось до 30 тысяч болельщиков. Причем многие из них при таком лютом холоде приходили занять места за час до игры, терпеливо дожидаясь, когда хоккеисты выйдут из раздевалок. Но если игроки хотя бы уходили на перерыв греться в подтрибунные помещения, то каково было болельщикам, которые оставались томиться на морозе по два-три часа подряд. Приходилось только прыгать то на одной, то на другой ноге или тереться о соседа, как медведи о земную ось в знаменитой песне. Пить из заветной фляжки с горячительным хоть и запрещалось, но милиция смотрела на эти вещи сквозь пальцы, лишь бы не буянили и не обижали соседей. Кроме того, в тогдашних условиях стадионы не были окружены палатками, где можно было бы купить в перерыве стаканчик чая или кофе. Болельщики шли на хоккей основательно подготовленными: в валенках на шерстяной носок, в тулупах и телогрейках, с шапками-ушанками, в толстых меховых варежках.
Однажды уже в середине 1950-х годов в Москву на серию товарищеских игр приехали родоначальники хоккея. Узнав, что матч будет проводиться на открытом воздухе в двадцатиградусный мороз, канадцы сначала замолчали, а когда вышли из раздевалки на улицу, обомлели и попятились назад, в тепло. «Приходит кто-то из руководителей их команды и говорит: мои парни в такой мороз и ветер играть отказываются. Минут тридцать пришлось уговаривать соперников выйти на площадку. А зрителям – их собралось больше двадцати тысяч – несколько раз объявляли, что матч задерживается “по техническим причинам”», – вспоминал Всеволод Бобров.
Русские хоккеисты, взяв от канадцев все самое рациональное, привнесли в эту игру свое особенное пристрастие к пасу, к «кружевам» комбинаций и конечно же лихие скорости хоккея с мячом и умение виртуозно владеть катанием. «Придя с большого хоккейного поля в коробку, они чувствовали себя джиннами, посаженными в бутылку. Их сковывала площадь. Они играли даже не в канадский хоккей, а в своеобразный русско-канадский», – признавался А. И. Чернышев. «Мы принесли на мировую арену сочетание канадского хоккея с вихревой русской игрой с мячом. Все без исключения тогдашние чемпионы мира прошли через школу “мячика”. Русский хоккей сделал наших спортсменов творчески заряженными, задорными, удалыми, бесстрашными», – вспоминал Борис Майоров.
Кроме того, среди хоккеистов было много футболистов, менявших зимой бутсы на коньки: Л. Яшин, В. Трофимов, И. Нетто, М. Якушин, В. Бобров и многие другие, все они успешно играли и в футбол, и в хоккей. И были всенародными любимцами, к которым не нужно было долго привыкать.