Всматриваясь внутренним взором в картины недавнего прошлого, Александр ощутительно увидел, как в семьдесят четвертом году будто что-то повернулось и стронулось в их нижегородском бытии. Прежде всего, Боря начал ходить в гимназию, во второй класс. Отныне он чувствовал себя на равных со старшими братьями. Но самая разительная перемена обозначилась в жизни Сергея. Этим годом открыло свою просветительскую деятельность нижегородское отделение Русского музыкального общества. Сколько горячих надежд и упований возбудило у Сергея это событие! Удивлен был не только Александр, призадумалась и Софья Александровна. Ведь стой поры, как поселились они в Нижнем, ее музыкальные занятия с детьми прекратились, ибо посчитала она исчерпанными свои преподавательские возможности. Правда, в деревне от времени до времени кто-нибудь заставал Сергея фантазирующим за инструментом, но за серьезное это не принимали. А тут сразу такой взрыв одушевления по поводу начала образовательных классов при Русском музыкальном обществе. Сейчас видно, что значило для Сергея быть лишену музыки, от которой его отлучила сила обстоятельств. Он сделался самым усердным посетителем как класса фортепиано, так и класса теории музыки.
Ввечеру, возвратясь из нижегородского Дворянского собрания, где происходили занятия, Сергей обыкновенно рассуждал перед Александром: о Новой русской музыкальной школе, сложившейся в Петербурге, о животворности традиций Глинки и Даргомыжского. Это были часы их доверительного духовного общения. И видно было, что новообретенные интересы Сергея едва ли не дороже и любезнее ему всего гимназического курса, чего никак не одобрял старший брат.
Как раз об эту пору в душе Александра свершился окончательный поворот в сторону точных наук, что приметно дисциплинировало его мышление, делало его строже, но с тем вместе и суше. Даже из любимой им истории, бывшей для него не просто учебным гимназическим предметом, предпочитал он теперь сочинения, в которых прогресс и развитие человеческого общества рассматривались с точки зрения механистического детерминизма и борьбы за существование. Отделавшись от классического идеализма, навязываемого учащимся, оставил гимназист Ляпунов «Всемирную историю» Шлоссера, и на столе у него появились «История человеческой культуры» Кольба, «История цивилизации в Англии» Бокля, «История умственного развития Европы» Дрепера и «Земля» Реклю. Авторы эти пробудили у Александра охоту к серьезному размышлению и заставили уверовать, что развитие общества столь же закономерный процесс, как и развитие природы.
Но только лишь умственными занятиями не замыкалось существование Александра. Музыка и для него имела настолько интереса, что вместе с Сергеем ходил он неизменно на концерты, которые устраивало в Нижнем Русское музыкальное общество, привлекавшее даже московских и петербургских исполнителей. Такие совместные прослушивания еще больше сближали братьев. И все же безоглядное увлечение Сергея музыкой, впадение его в заведомую односторонность располагали Александра к беспокойству. Он внимательно присматривался к брату, усиливаясь понять, уж не отдается ли тот своим восторгам без пути и без толку. Что, если пристрастие его неосновательно, скоропреходяще и только понапрасну отвлекает силы и время? Не пора ли тогда вправить досадный вывих?
А Сергей, не придавая особой важности тому, что овладевшие им интересы с изрядной долей сомнения принимаются старшим братом, пытался настойчиво уяснить ему и себе осаждавшую его ум идею. Из оперы следует изгонять арии и дуэты, решительно объявил он, сама жизнь должна вторгнуться в музыку. Но, увы, теория эта никак не увязывалась с практическими делами, потому как опера его никак не хотела складываться без арий и дуэтов.
Да, вот уже несколько месяцев Сергей был преисполнен вдохновенного намерения сочинить оперу «Русалка» на полный текст Пушкина. И мучился, не умея претворить в музыке исповедуемые им творческие принципы. Быть может, потому и посещал он усердно ярмарочные балаганы и торговые ряды, надеясь, что кипевшая вокруг жизнь сама подскажет формы воплощения ее в музыкальные образы и мелодии. Благо есть возможность беспрепятственно бродить летом по городу вместе с Александром.
Поездка в деревню отложена. Старший из братьев Ляпуновых прощается с Нижним. Пройдя гимназический курс и получив золотую медаль, сбирается Александр в иные края с крепкой надеждой, что назначит ему стипендию нижегородское дворянство и поступит он тогда в университет. По всей видимости, на разных поприщах предстоит им с Сергеем отыскивать освещающие жизненный путь идеалы. Александр уже смотрит будущим строгим естествоиспытателем, а Сергей… За будущее Сергея говорит излюбленный интерес его к музыке, пронзительное вслушивание его в немолчное играние жизни.