— Как думаешь, нам и впрямь придется колдовать? — спросил позеленевший от страха Рон, — Фред сказал, что отбор — это больно. Как думаешь, он шутил?
— Рон, не напрягайся, — сказал Саша. — Давай хорошенько подумаем: не нарушая закона, мы не могли научиться колдовать, так? Так. Причинять новым ученикам боль тоже нерационально, иначе такие, как этот чмырь Малфой тут же напишут родителям, и в школу нагрянет проверка. Логично? Логично. Остается только какая–нибудь простенькая ерунда, типа помахать палочкой. Это не больно, не страшно и не сложно.
— Умно, — согласился Рон, — эх, ты, наверное, на Рэйвенкло попадешь, с такими–то мозгами.
— Нет, — поморщился Саша, — там учиться много надо, напрягаться. Это не по мне. Лучше бы туда эта Гермиона попала, а мы могли бы весело проводить время на Гриффиндоре.
С этим Рон поспорить не мог. К тому же, вернулась МакГонагалл и скомандовала первокурсникам выстроиться в шеренгу. Саша послушно занял место за каким–то светленьким штрихом, но отчетливо слышал причитания Рона за спиной. «Блин, Ронни, ну ты и паникер, — подумал парень, — я ж вроде доступно все разложил».
МакГонагалл вела шеренгу первокурсников по огромному залу, освещенному тысячами свечей, которые просто парили в воздухе. В помещении стояло четыре ряда столов, за которыми уже сидели ребята со старших курсов. На столах стояли сверкающие золотом тарелки и кубки, а на потолке…
Потолка не было. Над залом раскинулось огромное ночное небо, усыпанное звездами.
— Потолок специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо. По–моему, очень красиво, — раздался откуда–то сбоку голос Гермионы. Сзади тоскливо вздохнул Рон.
«Блин, вот откуда ты взялась? — чуть не спросил Саша. — Ты ж намного дальше стояла! Команды «Вольно!» вроде не было».
Гермиона продолжала вещать о том, в каких книгах написано о зачарованном потолке.
— Разговорчики в строю! — не выдержал, наконец, Александр. Девочка испуганно пискнула и замолчала.
Вскоре шеренга остановилась перед табуретом, на который МакГонагалл водрузила старую потертую шляпу.
«Эм-м, это что?» — подумал Саша, но шляпа вдруг шевельнулась, в ней появилась дыра, похожая на рот, и шляпа запела.
— Шляпа? Запела? Все, вызывайте перевозку, я, кажется, съехал с катушек, — пробормотал парень, но никто его не услышал. Первокурсники раскрыли рот и слушали, что поет древний головной убор. Александр пытался не вникать в слова, понял он только одно: шляпу придется надевать на голову.
«Дикость. Антисанитария, — возмутился парень, — а вдруг у кого–то вши? Это ж у всей школы педикулез начнется. Е-мое, ее хоть стирали с прошлого раза?»
Когда шляпа допела, МакГонагалл начала вызывать студентов к табурету, сверяясь с длинным списком. Гермиона Грейнджер попала на Гриффиндор, вызвав горестный вздох Рона. Туда же отправился и Невилл. Храбрецом его назвать было нельзя, но Саша философски рассудил, что шляпе виднее. Вероятно, говорящий головной убор мог проникать в мозги и анализировать личность того, кто его наденет. Малфой отправился на свой обожаемый Слизерин, нацепив на лицо самое гордое выражение. За столом этого факультета уже сидели свинья номер раз и свинья номер два, выполнявшие, судя по всему, роль телохранителей мелкого мажора.
— Поттер, Гарри, — провозгласила МакГонагалл, и Саша побрел к табурету. По залу прокатился шепоток. Шляпа упала на глаза парню и воцарилась темнота.
— Гарри Поттер? Вы уверены, молодой человек? — произнес прямо в ухо тихий голос, — или, может быть, Александр Петрович?
— Какой догадливый чепчик, — радостно отреагировал Саша, — наконец–то хоть кто–то понял, что я — не Он.
— Уважение, молодой человек, я старше вас на девятьсот лет.
— Ох, простите, леди Шляпа, — смущенно пробормотал Саша, — просто меня десять лет считали Гарри Поттером, а я совершенно не знал, что делать.
— Такое случается, молодой человек, — ласково прошептала Шляпа, — сейчас я занята отбором, поэтому не могу вам пояснить вашей роли в этом мире. Но в любое другое время в кабинете директора вы можете получить мою консультацию.