Тут Саша даже и поспорить не мог. Все казалось настолько простым и логичным, особенно для легковерных идеалистов, коими, очевидно, были эти таинственные «Все», о которых заикнулся Люпин. И, в принципе, их можно было понять. Предательство обычно приходит оттуда, откуда его меньше всего ждешь.
— Предательство, Гарри, обычно приходит оттуда, откуда меньше всего ждешь, — грустно сказал Люпин, дублируя Сашину последнюю мысль. Саша, в свою очередь, пожал плечами и отхлебнул из чашки чай.
— Так вы рады, что Блэк оказался невиновным? — спросил он, прищурившись. Люпин меланхолично помешивал чай и, казалось, вопроса не слышал. Поэтому когда он заговорил, Саша слегка вздрогнул.
— Рад ли я тому, что один из моих лучших друзей оказался невиновен в убийствах? Думаю, да, Гарри. Я рад, что Сириус непричастен к этому. Но Питер… Признаюсь, меня это страшит.
— Почему же? — Саша сложил локти на стол и отхлебнул еще чая.
— Мы дружили еще со школьной скамьи. Мы были не разлей вода, все четверо. Я, Сириус, Питер и твой отец, Джеймс.
Саша кивнул и сделал крайне заинтересованный вид, хотя, в принципе, он знал это. Что–то помнил, о чем–то догадался, но в общих чертах был в курсе происходившего в те годы.
— Сириус был из чистокровной семьи, знатной и богатой. Джеймс — баловень судьбы, любимый и единственный ребенок своих родителей. Ох, Гарри, какой же неконтролируемой силой они были, ты не представляешь.
— Как близнецы Уизли? — хмыкнул Саша.
— Да, достаточно емкое сравнение. Я же был болезненным и не думал, что меня примут в какую–то компанию. Но они стали со мной дружить.
— Так хорошо же, — Саша слегка вздернул бровь. — Так чего вы опасаетесь?
— Питер, — вздохнул Люпин и опустил глаза. — Петтигрю был всегда самым тихим, незаметным. Я мог бы ожидать такого от Сириуса — решил бы, что Блэковская кровь взяла свое. Я бы еще поверил, что Джеймс на такое пошел — мало ли, внедрение в стан Волдеморта. Но Питер… Питер не был похож на предателя. Никогда.
— То есть, вы не знаете, с какого момента Питер «сливал» вас Волдеморту? — Саша прищурился.
— Да, Гарри, именно. Питер всегда был таким тихим, практически незаметным, что невозможно точно сказать, в какой момент он начал сотрудничать с Волдемортом. И теперь я думаю, что смерти многих наших соратников могут быть и на его совести.
Саша и сам думал об этом. Он вспоминал тот день, когда видел Петтигрю в доме у Лили и Джеймса. Он говорил что–то о погибших людях, МакКиннонах, кажется, и весь дрожал. И теперь, после предположения Люпина, Саша подумал, что дрожать Питер мог и от осознания того, что они погибли именно по его вине. Давящее молчание затянулось. Люпин все так же помешивал чай, не сделав и глотка, а Саша грел руки о чашку. Наконец, чай окончательно остыл, и Саша выпил его одним глотком.
— Простите, профессор, что получился такой разговор, — он даже чувствовал себя виноватым.
— Гарри, я прекрасно все понимаю, — Люпин улыбнулся, вот только улыбка эта получилась какой–то грустной. — Тебе нужно это знать. Ты бы все равно узнал все это, рано или поздно.
— Думаю, вы правы. И я рад, что узнал это от вас, профессор. Еще раз извините.
Оставив Люпина наедине с чашкой и, судя по всему, тяжелыми думами, Саша бочком протиснулся в приоткрытую дверь и покинул кабинет Защиты от Темных Сил.
Часть III. Глава 17. Чужие секреты
Начался новый семестр, и все потянулось своим чередом. Вернувшиеся в школу студенты оживленно обсуждали новости о невиновности Сириуса Блэка, о Петтигрю, который внезапно оказался живым, но больше всего радости принесла им весть о том, что оцепление дементоров снято. Но больше всего этим фактом был удовлетворен, конечно же, Саша. Он даже оформил подписку на «Ежедневный пророк», чтобы не проворонить тот счастливый момент, когда Сириус явится в Министерство и даст повторные показания. Каждый новый выпуск он разворачивал трясущимися от предвкушения руками, но, пролистав все по диагонали и не найдя там вожделенной статьи, отбрасывал газету прочь и мрачнел. Из всех студентов, кому доводилось наблюдать этот утренний ритуал, истинная природа вещей была понятна только Рону, Гермионе и Джинни, которую Саша сам посвятил в детали событий, произошедших за время ее отъезда из Хогвартса. Глядя на неизменную реакцию друга, Рон лишь опускал глаза — будто бы в том, что Сириус еще не посетил Министерство, могла быть его вина — Гермиона пожимала плечами, а Джинни, всегда занимавшая место рядом с Сашей, гладила его по руке, от чего Рон еще сильнее опускал глаза и крепче сжимал вилку. Так продолжалось около недели или даже полутора, пока в одно утро все не изменилось.