«Думаю, можно сказать им, что Сириус ищет меня, — прикидывал Саша, пока они ехали на вокзал, — более того, можно немного приврать, мол, он знает, что они со мной дружат. Хотя бы не будут шляться где ни попадя. Ещё можно не говорить, что Сириус сохранил рассудок, наоборот, надо сказать, что он полный псих». Более того, Саша понимал, что либо ему придется свести общение с однокурсниками к минимуму, либо приучиться постоянно контролировать себя, чтобы ни словом ни жестом не дать понять, что помнит Сириуса и хорошо к нему относится. Саша кое–что понимал в происходящем и был уверен: раз Сириуса считают матёрым уголовником, то выказывание тёплых чувств может сулить большие неприятности.
В поезде было шумно и людно, и компания насилу отыскала свободное купе. Точнее, купе было не совсем свободно — в углу у окна дремал незнакомый мужчина.
— Может, не стоит? — разочарованно протянул Рон, когда девчонки вошли в купе к незнакомцу.
— Можешь ехать в тамбуре, мы не против, — бросил Саша, усаживаясь рядом со спящим попутчиком. Такое соседство его порадовало: вряд ли Рон захочет сплетничать в присутствии старшего, который хоть и спал, но проснуться мог в любой миг.
Рон проворчал что–то и уселся рядом с девчонками.
— Кто это вообще такой, — поинтересовалась Джинни.
— Профессор Р. Дж. Люпин, — сообщила Гермиона и пояснила, — это значится на его вещах.
Саша прищурился. Фамилия попутчика показалась ему знакомой. Он попытался рассмотреть его, но тот прикрыл лицо потрёпанным плащом.
— И зачем он едет в школьном поезде? — недоумевал Рон.
— Вероятно, на работу, — желчно бросил Саша. — Если ты подзабыл, то я напомню: ваш драгоценный Локонс дёрнул из Хогвартса, когда его попросили сотворить великий подвиг.
Рон пожал плечами и замолчал. Тишина продлилась недолго, видимо, любопытные друзья пытались оценить риск внезапного пробуждения нового преподавателя, а Саша тем временем силился вспомнить, откуда же он знает фамилию Люпин.
— Так, вроде крепко спит, — прошептал наконец Рон. — Рассказывай, о чём папа тебе говорил.
— Да так, — Саша лениво потянулся. — Блэк сбежал, чтобы убить меня. Ничего удивительного, как по мне.
Реакция собеседников была предсказуемой — даже слишком, что заставило Сашу почти презрительно сморщиться. Рон вскочил и стукнулся макушкой об багажную полку. Гермиона в ужасе закрыла рот руками, а Джинни просто выпрямилась и замерла, словно каменная.
— Он псих, полный, — прошептал Саша в полной тишине. — Двенадцать лет только и думал, чтобы меня угробить. Уж не знаю, захотите вы со мной общаться после такого или нет.
Он делано вздохнул, и Джинни быстро схватила его за руку.
— Конечно захотим, не говори глупостей.
— Ну как же так? — зашептала Гермиона, стараясь не разбудить таинственного Люпина. — Блэк такой опасный. Он сбежал из Азкабана, его ищут все. Ох, скорее бы его нашли.
Рон сидел с перекошенным лицом и только молча кивал. Гермиона не знала, куда деть руки и принялась доставать из переноски своего кота, который, судя по всему, хорошенько там обжился и не хотел наружу.
— Подумай о Коросте! — предупреждающе проворчал Рон и прижал руку к внутреннему карману мантии, который уже мелко трясся.
— Ты можешь посадить в переноску свою крысу, — предложил Саша. — Она там будет в безопасности.
Так они и сделали. Как только Живоглот сдался и позволил Гермионе помочь ему покинуть переноску, Рон молниеносным движением закинул на его место крыску и захлопнул дверцу. Короста мигом заскреблась в переноске, и кот попытался было запрыгнуть на багажную полку, но Гермиона уже сжимала его в крепких хозяйских объятиях.
Они ехали уже довольно долго. Живоглот перестал реагировать на скребущуюся в его переноске крысу, Рон рассказывал что–то про Египет с таким интересом, что даже забывал смотреть на Сашу, как на того, кто в любой миг может упасть и умереть.